Человек получил одиночество как возможность. Но одиночка глубоко не свободен: он становится минотавром в лабиринтах собственного мышления. Психические барьеры, тупики, обрывы имманентны сознанию человека в любой ипостаси отчужденности, внешней или внутренней: будь-то одиночество в толпе, одиночество маргинала, аскета, писателя, или одиночество странника, одиночество больного. Первое рождается из конфликта с реальностью, последнее после смирения с ней. Одиночество – не предначальная данность и не болезнь, но – результат самосознания, и, как часть процесса самосознания, одиночество достигается и преодолевается. Можно изменить отношение к себе и миру, необходимо действенно воплощать эту измену в жизни. Все в человеке. Все зависит от отношения человека к Богу, космосу и другому.
Пусть скептик скажет: души не существует, циник кивнет: мы плачем только о самих себе… Два столетия в культуре прошли под знаком оправдания жизни как попытки бегства от одиночества. Всегда неудачной попытки. Сама мысль о таком мировоззрении лишала надежды на свободу, вкладывала живую личность в гранитную карту судьбы. Но, представьте: космос еще не стал миром, вселенная целостна, не фрагментирована: личность сознает себя целостью, а не частью, частностью. Личность – микрокосм. Для частности невозможно универсальное предназначение. Как целость, человек исполняет смысл и цель жизни.
Пути одиночества точно начертаны в фильме «Сладкий ноябрь». Развязка картины предвещает торжество болезни, но расставание не разъединяет души героев. В этом – великая тайна целости, преодоление одиночества. Принятие целости требует серьезной жизненной закалки сознания и духовного мужества. Для себя разделяю состояния сознания людей на «зеркала», «медиумов» и «дервишей». «Зеркала» не снимают маски, «медиумы» – душевные личности, сопереживающие другим, «дервиши» – люди духовные, способные любить и жить во славу Божью. Только для любящего взгляда человек становится столпом огненного света, – от неба до земли, – так перед влюбленным постоянно актуален выбор: греться в лучах этого столпа, храня свое лицо, либо пожертвовать личностью, чтобы до конца раствориться в любимом и воскреснуть в целости любви.