...свет в глаза...
Режет лезвием белым усталое тело,
Прячет старые шрамы в слой жидкого мела,
Просыпаться не хочется... боль в голове...
И откуда-то издали скальпелем свет
Этот поиск покоя в глубинах запоя
Не оставил мне памяти - кто я, и что я,
Не оставил мне выбора - где я и с кем,
Измотал, и швырнул меня в семь голых стен.
Возвращается память - ночные огни,
Ты и я, снова вместе, и снова одни,
Мягкий шелест одежды, спадающей на пол,
Полный нежности взгляд, волос цвета заката...
В лабиринте огней и неясных теней
Тонет клуб, дожидаясь хозяйки своей,
Жадно ловят твой запах тяжёлые шторы,
Громче музыка, молкнут вокруг разговоры,
Облачённая в пену, наркотиком в вену,
Войском в град покорённый, ты входишь на сцену,
Замер зал, как всегда в этот миг замерзал,
Холод глаз твоих встретив в глубинах зеркал…
Непокорная, злая, шальная немножко
Выгибаешь ты спину разгневанной кошкой,
Ты груба, но чиста против стали шеста
И он кружит тебя, сжатый в белых перстах
Грациозна, дика, ты роняешь шелка
На затоптанный публикой пол кабака
Становясь перед ними почти обнажённой
Сотней алчущих взглядов слегка обожжённой
Опускаясь с шеста, вновь восходишь на шест,
Словно он - твой алтарь, твой любовник, твой крест,
Он струною натянут и пущен стрелою
В браке стали и шёлка рождённой рукою
Он звенит и трепещет, тобою покинут
Чтоб мгновением позже обнять твою спину,
Вновь утратив тебя, вновь тебя обрести
И с любовью и трепетом ввысь вознести.
Проникая в сознание бархатным ядом,
Ты ласкаешь себя, ты срываешь наряды,
Обнажая горячую белую грудь.
Капли пота на лбу так похожи на ртуть…
Чуть окрасив тебя в фиолетовый цвет
Снизу льётся неясный неоновый свет
Погружаясь в него, ты ложишься спиною
На прозрачный помост, увлекаясь игрою,
И твой танец становится чем-то иным,
Погружённый в искусственный пенистый дым
Так чарующе гибки и резки лишь змеи,
Так легки и быстры только райские феи
Твоё тело зовёт с освещённой витрины,
Отдаваясь им всем, остаётся невинным
Расплескав на полу пламя буйных волос,
Споря шармом и нежностью с бархатом роз.
Ты всё ближе и ближе, пластична, умела,
Кожей чувствую жар вожделенного тела
Сладкий чувствую запах цветочных духов,
И реальность сливается с мороком снов
Зелень глаз, блеск улыбки, и взмахом ресниц
Стёрты с памяти сотни событий и лиц
Позабыты недавние ссоры и споры,
Безболезненны раны пустых разговоров.
Ожидание завтра теряет свой цвет,
Этот миг продолжается тысячи лет,
И он так скоротечен – глаза ты отводишь,
Оставляя пленённым меня на свободе…
Сокрушая, подобно девятому валу,
Под восторженный свист ты проходишь по залу,
Кувырком на помост возвращаешься вдруг
Замыкая соблазна таинственный круг
Незаметным движеньем, изящным скольженьем
Ты возносишься ввысь танца диким круженьем,
Ты паришь в высоте на блестящем шесте,
Словно прочь с этой сцены стремясь улететь,
Но мгновением позже ты падаешь ниц,
Словно с дерева ветром оборванный лист,
Цвета осени волос, как срезанный колос
Укрывает тебя, и как будто расколот
Аплодирует зал, поражён, очарован,
Гаснет свет, ты уходишь, горда и сурова,
Ты уходишь, забрав моё сердце с собой,
Прячась в хаосе улиц столицы ночной…
В голове пустота ледяного холста,
В пустоте твоё имя у всех на устах.
Звон стекла со стола - его смерть так мгновенна.
Выхожу в коридор - твои фото на стенах...
В этом баре прозвали тебя "butterfly",
Лёгкой бабочкой с крыльями цвета хентай,
Что живёт на твоей загорелой спине,
Рождена острой болью в цветах и огне
Каждый вечер под маской химической краски
Даришь ты незнакомцам улыбки и ласки.
Ты танцуешь одна в многолюдной ночи,
Словно ветром дразнимое пламя свечи...
Потакая паденью, невидимой тенью
Прихожу сюда снова встречать восресенье,
И бывалых клиентов знакомые лица
Предлагают курнуть, или тупо напиться
Возвращаюсь домой лабиринтами улиц,
Что от глаз твоих к барам ночным протянулись,
С каждым разом дорога длинней и длинней,
Разделённая серою цепочкой дней
Жизнь длинна и заразна, и в царстве маразма
Жду тебя, как войны, как огня, как оргазма,
В высоте вновь увидеть тебя на шесте
В первобытной и злой неземной красоте.
ЧАСТЬ1
1
Потолок нависает, всё тело болит
Безымянные стены в плевках и пыли...
Одинокая лампочка - свет за решёткой
Металлический запах - уверенный, чёткий
Метра два в ширину, метр-сорок в длину
Карцер мой не способствует сладкому сну
Вдоль стены здесь доска в пол-спины шириною
Ни сидеть, ни лежать не могу - раны ноют
Эта ночь - ночь беды, только я не жалею
Пусть осудят - я сам подставляю им шею
Я не стану просить, - отпустить - бесполезно
Слишком много бумаг, мне теперь не исчезнуть
Звук шагов - этим воздухом здесь кто-то дышит?
Ключ в замке - вдалеке - наш салют вновьприбывшим
Я не знаю, за что ты, и кто ты, амбал -
Только в дверь колотить я б ногами не стал...
Его бьют... приглушённо, как будто давясь
Он кричит и ругается - пьяная мразь
Обезьянник шумит - кто-то требует чая
Я стараюсь уснуть - может быть, полегчает
Среди ночи приводят соседа ко мне -
Молодой пацанёнок - он жмётся к стене
Боль и страх на лице, опухающем, синем
Он ругает ментов - как и все здесь, невинен
Всюду вонь, много вони, наш карцер в ней тонет -
Мы сидим взаперти, словно звери в загоне
Наблюдаю за ним - он подавлен и зол,
Взгляд блуждающий прячет в загаженный пол
За беседой проходит уверенней время -
Нас роднит наша слабость, и стен этих бремя
И рассказ его короток - взял телефон,
Да вернуть позабыл. я ругаюсь сквозь сон.
...Утро. стен череда свои тайны хранит
В две шеренги построиться! тело болит
"Как спалось?" вопрошает охранник нахально
Кривит рот. отвечаю "спасибо, нормально."
Я уже не чужой - они знают, скоты
На ближайшие годы мы с ними на "ты"
Эти стены - система, и юмор их чёрен
Наблюдаю шныря - он ретив и проворен
Обыск - третий уже. на запястья браслеты
Возражаю: "начальник, верни сигареты!"
Во дворе под парами машина нас ждёт
Как на лодку Хирона смотрю на неё
Наша доля - замок, он сработал надёжно
Мы сидим на скамье, на полу - где возможно
Пол-газели для нас - на одиннадцать лбов
Шум дороги... я пить этот город готов!
Справа в куртке спортивной вчерашний амбал
Он-то точно ни раз и не два здесь бывал
Отвратительный, жирный, он корчит гримасы -
Говорит "Ты не жал ли руки *****асам?"
Говорю ему "нет" - и смотрю сквозь него
"Не видал я пока что здесь ни одного"
Повороты, канавы - налево, направо
Разговоры... здесь нет виноватых - все правы
Остановка. ворота. я всё это слышу
Снова едем. недолго. свет меркнет - под крышу
Замолкает мотор, открывается дверь -
Я один, кто не знает - куда нас теперь?
Проходная. унылые, скучные рожи -
Злобы нет - это будни, у всех они схожи
Стены крашены в семьдесят первом году?
Озираюсь, теряюсь, куда-то иду.
"Обыскать!" заставляют одежду всю снять
Отбирают ремень - и в браслеты опять
Улыбаюсь - нательным крестом прикрываюсь
Не нашли! вот и всё - я уже обживаюсь
Не хожу я к гадалкам - их бред мне смешон,
Но была ведь дорога, казённый ведь дом!
Никогда не бывал я в таких казематах -
Вонь ударила в нос. Коридор, стенка, хата
Тяжеленная дверь - не сломать головою
Жду, когда для меня её шумно откроют
"Не сдавайся" -твержу- "не проси и не верь"
За спиной закрывается с грохотом дверь
2
Объявляет "гарде" - я - внимательность Джека
Прикрываюсь ферзём - "что ты скажешь на это"
Он берётся за бороду синей рукой
Будь я им - отступил бы - но он не такой
Он бросает ладью, открывает мне фланги
Изувечены пальцы, одной нет фаланги
Указательным чешет поломанный нос -
Видно, сломан давненько - таким и зарос
Я пытаюсь пробиться - встречаю отпор
Он дымит сигаретой, и смотрит в упор
За три хода до мата дымит наша хата
Любопытство и глупость сильней автомата.
Пару партий - и вы уже будто друзья
Он худой и небритый - такой же, как я
Говорит "дай огня. в этих хатах мы гости
Здесь ещё не тюрьма, его взгляд полон злости
"Знаешь, был я когда-то, как ты, первоходкой
Малолеткой залез в продуктовый за водкой -
Меня приняли двое здоровых ментов -
Били так, что один испугался - "готов"
Только я не сдавался, барахтался, дрался -
Я пол жизни по зонам в браслетах катался,
И скажу тебе - если попал на тюрьму
Не показывай слабость, не верь никому.
Как в строке из-под мягких писательских рук
Стены серые я грязных разводах вокруг
Незавернутый кран, на таран - раздражает
Я вставал, заворачивал - не помогает
В первый раз это сложно - прилюдно посрать
Я терпел, вспоминая треклятую мать
Они все понимают, им было не слаще-
Кто попросит - получит, кто ищет - обрящет...
Не заботясь о сне, о еде и постели
Здесь сливаются дни - два часа, две недели
"ИВС" - говорит он - "ещё не тюрьма"
Я вдыхаю отчётливый запах дерьма
С нами в камере старый сидит полудурок -
Он то брезгует целой, то ищет окурок -
Было б лучше бы, если бы я не курил -
Сэкономил бы много и денег, и сил
Он спросил сигарету, я дал ему две -
Я имею вопрос, и мне нужен ответ -
Говорю ему "Ты ведь недавно звонил -
Дай и мне позвонить - здесь так мало мобил"
В полутьме сигарета - он сделал затяг
Улыбнулся, ругнулся, промямлил "Ништяк"
Здесь есть только две марки - "простые" и "с фильтром"
Его имя Филипп, мы зовём его Филькой
Говорит "позвони" и даёт мне мобилу -
Набираю, гудки, "Мам, привет" - "как ты, милый?"
Разговор этот длится сквозь ругань и плач
Звук шагов, и Филипп прерывает нас "Прячь!"
Он гундит про склеоз и остывшие руки
Я смотрю на решётку и дохну со скуки
Его жизнь, как я понял с Филиповых слов
Стала б просто шикарной без неких козлов
Мой бывалый сосед, мы зовём его "дед"
С портаками по телу за выслугу лет
Трёт не шее икону, твердит мне про зону,
Прививает любовь к их царькам и закону
Здесь все нудно, и нет ни окна, ни часов
Караул, перекличка - и сладких всем снов
Свет не гасят, он слаб - мы сидим в полумраке
Время кажется вечностью в этом бараке
3
"Головин!" говрят. отвечаю им "Здесь"
"Марш с вещами на выход!" Я прячу свой крест
Мы прощаемся сухо - я жму эти руки,
Не скрывая, что рад предстоящей разлуке
Озираясь, как вор, выхожу в коридор-
Дым стоит так, что можно повесить топор
Они гонят меня, они этому рады
Спущен трап на этап, за другие ограды
В автозаке нас мало - я