Она снова не пришла… Квартира была пустой и тёмной, темноту лишь нарушал приятный живой свет. То были свечи, какое-то невероятное количество свечей, они были повсюду, разных форм и цвета. Порой казалось, что этот свет проникал внутрь, в самые недры, самые тёмные углы, в саму душу. Ещё в тёплом воздухе плыл еле заметный аромат, создавалось ощущение послевкусия, по всей видимости это от ароматических свечей, запах был ненавязчивым, впрочем как и вся обстановка старой, но уютной халупы. Он лежал в ванной, неопределённое количество времени, может быть полчаса или час, может больше, его этот вопрос не интересовал. Он даже не мог приблизительно определить температуру воды, в которую был погружён. Да и зачем?! Вокруг плавали лепестки роз, кругом, повсюду, плавали чёртовы лепестки и горели сраные свечи. Он пил дорогое вино прямо из горлышка, и практически залпом. Вино в какой-то красивой бутылке, в особом оформлении, тупое название, что-то типа «Кошачий глаз», умно товарищи креативщики, естественно и этот гадкий атрибут романтического вечера не приносил ни малейшей радости. Всё вокруг потеряло вкус, цвет, запах, температуру. Он просто лежал и смотрел в растрескавшийся потолок. По стенам плыли замысловатые тени…
Конечно… ну конечно же он мог ей позвонить, обзвонить всех её тупых подружек, позвонить родителям, всем, кто мог быть как-то связан с ней. Но ему не хотелось, не хотелось выслушивать невнятные оправдания, да и хотел ли он вообще что-то слушать. Могло случиться всё что угодно, в голове прокручивались десятки версий, сотни предположений, всё, что могло только прийти в пьяную голову, вплоть до того, что её могли похитить инопланетяне… Это же так ясно, как дважды два, прилетела тарелка, опустила свой внеземной луч и её телепортировало в гнусную лабораторию пришельцев, которые проводили не человеческие эксперименты, ну ещё бы, они ведь и не люди. Да в конце-концов она не нашла бы 1-2 рубля чтоб позвонить или попросить у своих друзей-дегенератов сделать один звонок?! Его переполняло чувство, какое именно он не знал, он был зол, просто в ярости и в то же время он её сильно любил. Вот уж воистину прав был тот, кто сказал «от любви до ненависти один шаг». Ему было смешно и весело, так весело, что хотелось плакать. Он небрежно бросил пустую бутылку на кафельный пол, та пронзительно зазвенела, отдаваясь не выносимым эхом в голове, но не разбилась. Он вспомнил всё, их первую встречу, когда он вёл себя как стеснительный мальчишка, робко брал её за руку, провожая до дома. Помнил первый поцелуй, как же можно забыть, ведь это был первый настоящий поцелуй в его жизни. Потом были цветы, конфеты, кино, каток… были и разочарования, досада, когда она не могла с ним встретиться, дела по дому или ещё какие-либо другие дела, если конечно она не врала ему. Всё так банально, если бы не одно но… он её любил… и любит. Какой же придурок! Он просто её любит, очень сильно и готов на всё ради неё, исполнить любой каприз, поверить в любую её небылицу.
В глазах медленно темнело, звук падающих капель казался всё отдалённей и слышался как сквозь вату, некоторые свечи растеклись по полу и потухли, оставляя в воздухе кривую сизую нить дыма. Теперь он чувствовал холод и усталость… отрешённость… отрешённость… отрешённость… В воде быстро разрастались облака тёмной крови. На утро его нашли в безупречно алой смеси, а на обоих его запястьях были видны глубокие порезы.
Красивая смерть, очень красивая и очень глупая…