Под автоматом,с тоской звериной:
Везли куда-то троих в путь длинный.
Конвой был злобен,а мы угрюмы.
И словно мухи роились думы.
Сидели молча.И каждый думал,
Что путь окончен под взглядом дула...
Но вдруг цыганка в проход шагнула
И папиросу мне протянула.
Та папироса пошла по кругу-
Две- три затяжки и дальше- другу.
Ещё цыганка две прикурила
И, протянув их,проговорила:
«Они же люди.Пускай покурят.»-
В груди девичьей волненье бури.
Старлей смутился:-«Ну что-же...Пусть.»
И дым струился,как мыслей грусть...
Ушла цыганка-дитя природы.
Она-то знала цену свободы.
Но взгляд прощальный сродни был пытке:
Ночной и дальний полет кибитки
Не остановят ветра шальные,
Пока не вспыхнут костры ночные.
Тот взгляд цыганки мне дом напомнил.
И россиянки я профиль вспомнил
Такой далёкий в печали зыбкой
И лоб высокий и грусть улыбки.
И стало жалко мне прошлой жизни.
И взгляд цыганки по ней был тризной...