fur Hanne Weinberg
И ей снова приснился сон.
Такой тёплый, волнующий, он оставил после себя приятную дрожь,
бархатную слабость в груди и лёгкую улыбку.
Ей было по-прежнему непонятно, откуда, из чего возникают такие сны,
непонятно, почему почти незнакомый,
далёкий и чужой человек из другой реальности имеет такую власть над её снами —
и почему это так важно для неё,
почему так ярко и счастливо переживается любой и каждый момент соприкосновения.
Но она больше не искала объяснений, определив происходящее словом,
которое произносится всеми, но суть его,
его истинное значение до конца не известны, пожалуй,
никому из людей.