Где-то между обедом и вечерей,
Между большим и указательным,
Наплевав на все условности,
Междометия и наречия,
А также моральные обязательства,
Сломался карандаш.
Он сделал это намеренно,
После неоднократных попыток освоиться
В этом жестоком акриловом мире,
После падения на пол в истерике,
Выкриков в сторону медведя-молотобойца.
Нет прощения. Нет пощады.
Маленький остров лампового света,
Блокноты на проволоке, большие тетради,
Караоке снов мобильного телефона.
И всё чего ради? Чего ради?
У него нет ни зимы, ни лета,
Ни прошлого.
[Если прошлое вообще есть?]
Занавески играют своими горошинами.
[Помнишь? Помнишь запах шифона?
И весь дождливый день? Весь?]
Он сломался.
Грифель брызнул на пол.
Никто не крикнул – держись!
Только чьи-то слёзы покатились
По окну в сторону mountain view.
Он сломался. Как ломается жизнь,
И сквозняк по паркету
Разметает листки с выцветающими:
«Ве…», «На…», «Лю…»…