От вершин алмазных Ала-Тау
Дальше, через степи за Урал
Распластала властно покрывало
Небывалой щедрости жара.
Ей ночами дома не сидится,
Слухи одолели по ночам,
Что живет на севере сестрица,
Отдает приказы холодам.
Оттого кочует бесновато,
Пожирая тучные луга,
Загоняя облачную вату,
Как овечек, в логово врага.
Бредят влагой, рты раскрыв, овраги,
Реки убывают день за днем,
Свистнули бы для порядка раки,
Да буреют хмуро за бугром.
Только земли теплые Сибири
Расцветились травяным ковром,
А над ними, опаляя крылья,
Коршуны, как стражи над добром.
А жара табун палящий гонит
К планке, где рекорд температур.
Без табу и знаний о законе
На застойной зоне, караул!
Шпарит желтизною по асфальтам,
Толпы гонит загород гуртом,
Как моллюском скованная Мальта,
Берега с малюсеньким прудом.
Я сижу на даче, как патриций,
Пью из кружки потненькой пивко,
Ничего, что не в тени за тридцать,
На веранде ленно и легко.
Шевелит подолом занавеска,
Забрюхатив шалым ветерком.
Мне жара, как пышная невестка,
Ртом шершавым шелестит о том,
Что летуче все, как зной палящий
С родничком, притихшим в лопухах,
Палантин смородины изящен
С родинкой малины на губах.
И пока прощально не опала,
Опахал зеленых мишура,
Пусть от стройных тронов Ала-Тау
Прилетает щедрая жара.
Жизнь беременная
от июля стонет,
Но родит обильно к сентябрю
Сочных, ароматных яблок тонны,
А иначе зря ее люблю.