БЛИЗОСТЬ ВОЛН
Мне кто-то говорил, что близость волн
Склоняет к вольным мыслям. Я живу
В большом пансионате у залива,
И море кажется мне с высоты
Безбрежным, диким. И четыре чайки
Все время кружатся над парапетом,
С тоской заглядывая мне в глаза,
Вымаливая хлеб. Я загадала,
Что если чайка с белой головой
Поймает брошенное мной печенье,
То я найду твое письмо в столовой.
Но впрочем, я ведь и без чаек знаю,
Что ты напишешь. Ну, кому, скажи,
Еще ты нужен – с не своей судьбой,
Порочный, искалеченный, жестокий?
Давно в таком же вот пансионате
Мальчишкой наглым у стола с пинг-понгом
Ты рассказал мне гадкий анекдот
И я тебя ударила наотмашь.
Ты не преминул отомстить. Я шла
По низкому барьеру вдоль ручья,
Себя воображая в этот миг
Канатоходкой над застывшим залом.
Ты осторожно подобрался сзади
И пнул меня своим большим плечом.
Я наскоро перевязала ногу.
Меня знобило. Я пошла на танцы.
Вдоль стен сидели милые старушки,
Затейницы, блюстительницы нравов.
Ты появился, вежливый, простой.
Старушкам руки перецеловал;
Вдруг подошел ко мне: «Быть может, мир?» -
И я сказала: «Мир». Фокстрот был старый,
Но очень выразительный. Ты шел,
Все время глядя мне с тоской в глаза,
И вдруг заметил нарочито громко,
Что я хромаю. С этих самых пор
Я перестала танцевать и рифмы
Кружили мне голову, а не па.
Ты очень хорошо учился в вузе,
Но под конец тебе не повезло.
Твой друг по общежитью был замечен
В каком-то наказуемом проступке.
Он жаловался: «Мать больна, стара,
Она не вынесет». Ну, словом, ты
Взял на себя вину плохого друга,
Был исключен, судим, сидел полгода,
Стал робок, некрасив и пишешь письма.
Сейчас на море неспокойно:
Чайки все время носятся над парапетом,
Стремясь поймать мой взгляд. Волна выносит
На скользкий берег водоросли, ил
И ломких раковинок ожерелье.
Мне холодно одной на берегу.
И у меня судьба не получилась.
Но что такое, в сущности, судьба:
Несправедливость или испытанье?
1986