На кухне, в пластмассе горшочков ютятся цветы.
В гусятнице – каша, на вид, вроде, каша перловая.
Сижу я в халате, напротив в халате и ты,
А рядом бутылка «Столичная», а может «Столовая».
И вроде я раньше кричала, что быт заебал меня сей,
И эти слова все избиты, обсказаны ранее.
Но знаешь, жила я в Испании четырнадцать солнечных дней,
Да только чего не видала я в гребаной этой Испании.
Трясущийся рейс, семь часов там ебешь себе мозг.
Перелетом в Москве, ну Москва то уж точно икона!
Хотя… Отлупите меня с хлестким клекотом розг,
За то, что харкаю строкой я на образ столицы-канона.
А в общем-то можно сказать, что столица – ***ня,
Лишь пафоса в сучках столичных чуть больше.
Там сотни таких же как ты, и таких же как я.
Смешнее мне стало от этого, а может и горше.
Хабаровск, Москва ли – везде за глаза хватит бед,
Вед в сущности разницы нет, где в каморке ютиться.
А дома… Там как-то родней, и сготовлен обед…
Поэтому рада была я домой возвратиться.