Сидхартха

 
     (венок сонетов)
                1
От первой до последней ноты «до»-
Сольфеджио, пропетое скитаньем,
Мирских дорог играющие грани
И путь, которым не ходил никто…
ПоглОтит всё реки поток зелёный,
Над поисками смысла посмеясь,
И ты, самана*, мальчик одарённый,
Все прошлые заслуги бросишь в грязь.
Возможно, ты неправ, но жизнь уходит,
И вот он, здесь, последний твой приют,
Твой берег – песнь ликующей свободе,
Безвестной жизни бессловесный труд.
Сидит Сидхартха, обхватив колени,
Там, где лесной реки сырое пенье.
                2
Там, где лесной реки сырое пенье,
Где время исчезает навсегда,
Где скудный ужин пиршества блаженней,
Легка походка и сладка вода,
Где больше ничего не приключится,
Никто не нужен и никто не свят,
Речных излучин хрупкие ключицы
И в ветхих ветках зубоскал – примат,
Там только память сон колышет зыбко,
Как воскурений дым в зрачках жрецов,
И медленной улиткою улыбка
Вползает на блаженное лицо.
Плывут полузабытые виденья
Над нотным станом взлётов и падений.
                3
Над нотным станом взлётов и падений
Чешуйчатое небо тишины.
Чего же стоят всё твои ученья,
Когда они и камню не нужны,
Когда они не сдвинут ни на йоту
Мир майя*, мир иллюзий и потерь,
А перевозчик – важная работа.
Ты счастлив, обретя себя теперь?
Да полно, нужно жить светлей и проще,
Быть птицей, рыбой, облаком, волной.
Плодом насытит манговая роща,
Дождь напоит и отогреет зной.
Там, где года летят – пятнадцать, двадцать, сто-
Устроить вечной истины гнездо…
                4
Устроить вечной истины гнездо
И не болеть непознанностью света…
Бушует нескончаемое лето,
В прорехах воздух, словно решето…
Забыть, забыть, не вспоминать, не знать!
Какой атласный лотос под рукою!
Отсутствие событий – суть покоя,
Отсутствие страстей – вот благодать!
Тебя научит этот берег тихий
Шум дикой рощи слушать вместо слов,
Взамен мелодий – трубный глас слонихи.
И древний Ганг - расплав любых основ.
Как смысл жизни ловишь ты, старик,
Изменчивой воды прозрачный лик…
                5
Изменчивой воды прозрачный лик,
Дрожащее лицо твоих видений,
Из прошлого бесформенные тени,
Где всё течёт и вечен каждый миг-
Отец и сын, любимая и друг,
Учителя, как пройденные вехи.
Досада – лишь осадок в лёгком смехе-
Надсадной нотой размыкает круг.
Но – всё течёт – и памяти вода
От них не оставляет и следа.
Покой в душе осел, как донный ил.
Ты никого, самана*, не любил.
Сочувствие любви – оно одно
Для жаждущих желанней, чем вино.
                6
Для жаждущих желанней, чем вино,
Земная неразгаданная нежность,
Влюблённые глаза, шаг в неизбежность…
Но разве это знать тебе дано?
В речном потоке солнечный янтарь
И медленная медь земных закатов,
Блеск южных звёзд на тысячу каратов,
И завтра будет всё, как было встарь.
Звериный рык земной тоски угас,
И кажется – раскрыл загадку счастья,
Когда с цветущим миром той же масти.
Но равнодушье спит в глубинах глаз.
Увы, зыбучим сном покрыто дно…
Излишество, аскеза – всё равно…
                7
Излишество, аскеза – всё равно
Покоя нет в глуши, в уединеньи,
И снится по ночам Камалы* пенье,
Забытым светом радости полно.
И высохшая смуглая рука,
Забывшая любви прикосновенье,
Вдруг тянется во сне за лёгкой тенью
И запахом вечернего цветка.
Но в трезвый полдень морок отойдёт.
Аплодисмент речной воды напомнит-
У одиночества уловок сонмы,
Фальшивки и обманки всех пород…
И в памяти встаёт за мигом миг-
Каким путём ты суть вещей постиг…
                8
Каким путём ты суть вещей постиг!
И всё ж она была – твоя дорога.
Она тебя кружила, шла полого,
Меняла рыбий сон на львиный рык,
И всё ж она была! И где-то там,
Где будущих эпох неясны лица,
Она в далёких жизнях отразится,
И многие рванутся по следам…
Как отделить иллюзию и явь,
Где миражи и где твоя реальность?
На сон грядущий стёрта дня банальность,
Лишь мыслей плавность, пущенная вплавь.
Откроет ли учений древних пир-
Терпеть и ждать, ждать и терпеть – весь мир?
                9
Терпеть и ждать, ждать и терпеть – весь мир
Закроется, замрёт, захлопнет створки.
И – обречён есть хлеб чужой и горький,
Скитаться и терять ориентир.
И только друг – один на все века,
Брат, ученик, соратник неизменный…
Но ты его покинешь в мире бренном,
Где центр счастья твоего – река,
Река, поток – живей друзей и книг,
И только с ней тебе легко и просто,
Кровь, океана голубой отросток,
Открывшаяся вечность, лёгкий блик.
Волна, зыбучий берег теребя,
Откроет свои тайны для тебя.
                10
Откроет свои тайны для тебя
Простой песок, густая хлюпкость ила
И вафельная шкура крокодила,
И облака, что над водой рябят…
Раскрыты створки раковинных ртов-
Вот-вот секреты радости подарят.
Свои рассказы есть у каждой твари-
Листву рифмуют головы кустов
И пламя в очаге – глаза пантеры-
Горячий рыжий крик звериной мглы-
Разит в упор из покрасневшей склеры
И мысль пронзает остриём иглы.
Подумаешь -  пыль, ноль, личинка я!
И пусть…Две трети жизни истребя…
                11
И пусть, две трети жизни истребя,
Придёшь в свой личный ад, в свою пустыню-
Наполнишься свободою отныне,
И больше нет желаний у тебя.
Над хижиной твоей стоит туман,
И старый перевозчик Васудева*,
Лишённый от рожденья зла и гнева,
Положит целый мир тебе в карман.
И ты услышишь пенье, голоса
В необратимо призрачном покое.
Горячий хлеб на тишине настоян,
На кожуре банана спит оса…
Но зря слепит глаза речной сапфир.
Останешься один – убог и сир…
                12
Останешься один, убог и сир.
Мне побывать пришлось на том пароме.
Ты видел след, доселе незнакомый,
Там, возле поля, где созрел инжир?
Нашёл у дома брошенный коллаж
Из лиц в живом дыму непостоянства?
Но ты-то знаешь – время и пространство-
Всего лишь виртуальность и мираж.
Я вижу взгляда выжженную гарь
В контрасте с этой мягкою улыбкой,
Плывущей по губам усталой рыбкой-
Глухого одиночества словарь.
Его листы пергаментно желты.
Но странным счастьем счастлив будешь ты…
                13
Но странным счастьем счастлив будешь ты,
Оставив все метанья и дороги.
По угольям прошли босые ноги,
Избавилась душа от суеты.
А здесь по вечерам поёт бамбук,
Над жидким золотом реки покатой-
Тягучие осенние закаты,
Тут рысь, еду берущая из рук…
Не лечит раны приторный елей.
Что значит «я»? Фантом самообмана.
Спасибо, научил меня, самана,
Что нет учений и учителей.
Ты станешь частью этой немоты,
Наивным став, как травы и цветы.
                14
Наивным став, как травы и цветы,
Запомнишь воду жизни и бессмертья,
Всё зная, всё забыв на этом свете
В ночах последних чайной густоты.
Сквозь водяную маску зримой плоти
Калейдоскоп теней, былых потерь
Уходит в вечность, как в живую дверь,
Покинув Землю на высокой ноте.
Все звуки закольцованы, как вздох,
Когда во весь свой рост сгорает песня,
А ты при ней так мал и неуместен,
А ты от одиночества оглох.
Но путь чужой не повторит никто
От первой до последней ноты «до»…
                15
От первой до последней ноты «до»,
Там, где лесной реки сырое пенье,
Над нотным станом взлётов и падений
Устроить вечной истины гнездо…
Изменчивой воды прозрачный лик
Для жаждущих желанней, чем вино,
Излишество, аскеза – всё равно,
Каким путём ты суть вещей постиг.
Терпеть и ждать, ждать и терпеть – весь мир
Откроет свои тайны для тебя.
И пусть, две трети жизни истребя,
Останешься один, убог и сир,
Но странным счастьем счастлив будешь ты,
Наивным став, как травы и цветы.
________________________________
      
***Сидхартха – герой одноимённой повести Г. Гессе
***майя – иллюзорность бытия
***самана – аскет
***Камала – бывшая возлюбленная Сидхартхи
***Васудева – перевозчик и друг Сидхартхи