На душе задумчиво и смутно.
Протрубили эхом журавли.
Я кленовый лист - сырой, лоскутный -
Подняла со стынущей земли.
Зацветает в ржавом небе просинь
Васильком, пробившимся во ржи.
Как тогда, прекрасна эта осень.
Несказанно клены хороши.
Мы с тобой в тот день за Осень пили,
За вечерний свет, за проблеск зорь.
Если б знала - счастье хоронили,
Чокаться не стала бы... Не спорь!
Лето ли, весна ли - что угодно! -
На душе твоей - не подсмотреть.
Милый мой, какой же ты безродный.
Был им и останешься им впредь.
Осенью рожденный календарной
(Видно, правда, врут календари),
Разменял на площади базарной
ВоздухА ее и янтари.
Праздник сердца затянулся слишком,
А тебе он вреден в львиной дозе.
Ты прости, что даже передышки
От меня ты не дождался в прозе.
Не прошло и года, как другая
Женщина, проста и прозаична,
Золото стихов топча ногами,
В дом души твоей вошла привычно...
Помнишь, мы с тобой за Осень пили?
Ты и я - за Золотую Осень!
Да пребудет чист и светоносен
Тот пожар, что в сердце запалили.