«Автор и субъект в ранней лирике Германа Гессе»
1, Постановка проблемы, ее связь с важнейшими научными и практическими заданиями.
2. Анализ работ
3. Нерешенные проблемы, которым посвящена статья
4. Формулировка целей и задач.
5. Изложение основного материала с обоснованием полученных научных результатов
6. Выводы и перспективы дальнейшего развития проблемы.
Любое лирическое произведение является отражением личности поэта в самых различных ее проявлениях – будь это выражение чувств или размышлений непосредственного авторского «Я», лирического «Я», лирического героя или лирического субъекта. Все эти категории в разной степени соотносятся с биографическим автором, и их идентичность зависит от личности поэта, от его творческой манеры. Исследование соотношения автора и субъекта в поэтическом творчестве того или иного поэта или писателя позволяет определиться не только с особенностями его творческого метода, характером его лирических произведений, но и сделать выводы о степени его близости лирическому образу, проследить связь между определенными вехами его жизненного пути и их отражением в лирике.
Исследуя эту взаимосвязь на разных этапах творчества, можно проследить как эволюцию творческого метода, так и эволюцию лирического героя.
В представленной работе анализируется только один – ранний период лирики немецкоязычного поэта – Германа Гессе. Эта часть его творчества интересна не только с точки зрения становления творческой манеры юного поэта, отчасти подражательной, но и с точки зрения отражения личности поэта в его лирике.
Прежде чем перейти к непосредственному анализу лирических текстов, необходимо сформулировать и определить четкие границы вышеупомянутых понятий - авторское «Я», лирическое «Я», лирический герой и лирический субъект. Многие из них трактуются исследователями по-разному. Как известно, само определение «лирический герой» восходит к статье Ю.Тынянова «Блок», опубликованной в 1921 году. С тех пор под ним подразумевается как лирический герой отдельного стихотворения, так и герой «если не всего лирического творчества поэта, то периода, цикла, тематического комплекса». (Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. Ижевск, 1992, с.87). Некоторые исследователи считают термин «лирический герой» синонимичным понятиям «лирическое «Я» и «лирический субъект», хотя, на наш взгляд, эти понятия следует рассматривать только с точки зрения их близости к биографическому автору. В этой связи не лишне упомянуть еще один термин, выдвинутый профессором Б. Корманом – «герой ролевой лирики», тпонятие, обозначающее лирического героя, в наибольшей степени отличного от автора. ( ).
Что же касается термина «лирический герой», то о нем, как отмечает Л.Я.Гинзбург (О лирике с.165), о можно говорить только тогда, когда образ личности, возникающей в поэзии и обладающий устойчивыми чертами является «не только субъектом, но и объектом произведения» ( ). Этот образ присутствует в лирическом тексте или явно или неявно и, в зависимости от выполняемой функции, мы можем обозначить его или как «автор-повествователь (неявное присутствие), «авторское «Я» (явное проявление тождественности биографическому автору», «лирическое «Я» - переживающий, чувствующий и высказывающийся субъект (опосредованная близость к биографическому автору, его так называемый художественный двойник), «лирический герой как герой ролевой лирики» - выдуманный автором лирический персонаж, и собственно «лирический герой» - обобщенное выражение лирического «Я», отраженное в тематическом комплексе, цикле, периоде или даже во всем лирическом творчестве поэта. Мы сознательно устранили из данной классификации понятие «лирический субъект», как определение, на наш взгляд, в достаточной степени идентичное понятиям «лирическое «Я» и «лирический герой».
При всем разнообразии точек зрения на дефиницию различных проявлений лирического субъекта, на его полную или неполную идентичность автору, нельзя не согласиться с высказыванием М.М.Бахтина (11.16) о том, что «автора нельзя отделять от образов и персонажей, так как он входит в состав этих образов как их неотъемлемая часть (11.16, с.295).
Достойна особого внимания и мысль Бахтина о том, что автор является выразителем определенной «эмоционально-волевой реакции», которая проявляется не только в ритме и интонации лирического стихотворения, но и во всех «моментах художественного целого» (с.11). Другими словами, эмоционально-волевая реакция автора четко проявляется и «в самом выборе героя и темы, и фабулы, в выборе слов для ее выражения, в выборе и построении образов» (с.20).
Нельзя не согласиться и с другим высказыванием Бахтина, касающимся художественных произведений «без определенно выраженного героя» (описание природы, философская лирика). Именно в таких произведениях, по словам литературоведа, наиболее четко выражается «ценностная позиция автора по отношению к эстетическому целому, к актуализации потенциального героя» ( ).
Для уточнения концепции нашего исследования, на наш взгляд, очень важна и мысль Бахтина о том, что «анализ следует начинать всегда с героя, а не с темы», так как именно определенный герой наиболее близок к «самому принципу художественного видения – вочеловечению», именно в нем наиболее отчетливо выражается творческое отношение автора к излагаемому в стихотворении. (с.23).
О тесной связи автора и героя Бахтин говорит следующее: «Каждая конкретная ценность художественного целого осмысливается в двух ценностных контекстах: в контексте героя – познавательно-этическом, жизненном, - и в завершающем контексте автора – познавательно-этическом и формально-эстетическом, причем эти два ценностных контекста взаимно проникают в друг друга, но контекст автора стремится обнять и закрыть контекст героя» (с.24-25).
Таким образом, при анализе поэтического текста мы, так или иначе, имеем дело с двумя контекстами – автора и героя, причем оба эти контекста с разновеликой степенью могут соответствовать друг другу, что, в свою очередь, определяет уже вышеупомянутые нами категории – автор-повествователь, авторское «Я», лирическое «Я» и герой ролевой лирики. Их объединяет одно обобщающее понятие - «лирический герой» или «лирический герой», как категория, свойственная отдельному периоду или творчеству в целом.
Что касается непосредственно содержания лирического текста, то определенный интерес представляет предложенное Г.Н.Поспеловым деление лирики на изобразительную и медитативную. По его словам , «содержание произведений медитативной лирики не является прямым, адекватным выражением переживаний поэта, эмпирически протекающих в сознании», а представляют собой «существенные свойства внутреннего мира какой-то социальной среды и эпохи, осознанные в свете идеологических интересов поэта» (11.4.с.68-69). Таким образом, ученый очень четко разделяет автора и субъекта лирической медитации, заявляя, что лирический герой «никогда не бывает тождественен биографической личности поэта, и всякие прямые параллели между ними наивны и недопустимы». Он также считает, что «субъект лирической медитации – это особого рода литературный тип», «в той или иной мере плод творческого воображения поэта, а не реальное лицо, непосредственно взятое из жизни» (с.69).
Этой же точки зрения придерживается и Л.Гинзбург, отмечая, что «формы выражения в лирике личности поэта отличаются многообразием» и их не следует подводить под «унифицированную категорию лирического героя», которая является лишь одной из возможностей проявления в лирике авторского сознания» (с.6).
Таким образом, целью нашего исследования будет выявление степени близости автора и лирического субъекта и определение форм проявления авторского «Я» в поэтическом тексте на раннем этапе творчества Германа Гессе. Результаты исследования должны, на наш взгляд, подтвердить или опровергнуть утверждение ряда литературоведов /Поспелов, Гинзбург и др/. о том, что нельзя смешивать автобиографического автора и его лирические проявления, а также помочь более четко определить границы данных лирических проявлений.
Ранний период лирики Германа Гессе можно условно обозначить годами с 1895 по 1910, возраст с 18-ти до 33 лет. В сборнике избранных стихотворений, включающих в себя более 680 стихотворений, и являющемся
на сегодняшний день наиболее полным изданием, ранний период охватывает около 287 стихотворений. Ранее они анализировались нами с точки зрения тематики, стилистических особенностей и формы. В данной работе нас, в первую очередь, интересовало соотношение автора и субъекта. Особый интерес представляло непосредственное проявление авторского или лирического «Я», что отражалось в употреблении поэтом личных и притяжательных местоимений, когда четко обозначается лицо, которому принадлежит высказывание.
Вторым пунктом исследования было определение соответствия предложенной профессором Корманом классификации вариациям лирического субъекта в исследуемых стихотворениях.
В результате анализа было установлено, что 62 стихотворения представляют собой так называемые „Rollengedichte“, то есть стихотворения, в которых лирический субъект является героем ролевой лирики. Это по преимуществу принцы, рыцари, воины-всадники, влюбленные в королев или других прекрасных дам, зачастую разлученных с ними или судьбой или смертью. Часто таким героем является странник, тоскующий по своей далекой родине и отчему дому. ……..
197 стихотворений являются, на наш взгляд, проявлением лирического «Я» автора – das lyrische Ich, или его лирического двойника. Лирическое «Я» Гессе проявляется многогранно – с одной стороны, перед нами предстает поэтическое изображение окружающего мира, природы, с другой - отображение чувств, настроений и размышлений молодого человека, непонятого родными и близкими, одинокого и несчастного в любви. Отсюда, его стремление к возвышенному и прекрасному, тяга к странствиям и тоска по дому.
Авторское «Я» у Гессе не проявляется с достаточной определенностью. На наш взгляд, оно тесно слито с лирическим «Я», особенно в стихотворениях, где Гессе заявляет о себе как о поэте, или же непосредственно выражает свои мысли и чувства (7 стихотворений). То же самое можно сказать и о биографическом авторе. – Гессе исповедален в своих стихах и большинство из них являются откликом на определенные жизненные события и ситуации – одиночество, несчастливая безответная любовь, путешествия по Италии и тоска по матери и домашнему очагу.
Менее всего в ранней лирике представлен автор-повествователь – Ich-Erz;hler, если рассматривать стихотворения, в которых нет четкого обозначения лирического героя – личных или притяжательных местоимений, и лирическое «Я» проявляется опосредованно. Автор повествует, рассказывает, размышляет, но сам при этом остается за кадром. С другой стороны, любое стихотворение из исследуемого периода является повествованием – о любви, мечте, странствии, одиночестве, независимо от того, кем является рассказчик – героем ролевой лирики – принцем, воином или просто влюбленным, или же перед нами исповедь самого поэта, даже в преломлении лирического «Я».
Многие критики, в частности Петер Шпайхер, один из крупнейших исследователей лирики Гессе в Германии, в своем труде «Путешествие по лирике Германа Гессе», считает, что в ряде стихотворений раннего периода четко ощущается самоирония («И завтра я буду мертв», Шпайхер, с.103), и что Гессе сам осознавал, что все эти короли и принцы, и прекрасные дамы всего лишь игра воображения. Он творил и строил свои прекрасные воздушные замки, но даже в этих стихах-сказках чувствовалась его боль и его тяга к прекрасному, но, в то же время, в них присутствовала и определенная доля юмора: «И моя девушка будет плакать, но потом другие придут к ней домой, напевая, и развлекут ее. Они будут сидеть за столом с бокалом вина и смеяться надо мной. А ее губы теплые и красные» (с.103). Самоирония и порой горький юмор будут и в дальнейшем присутствовать в лирике Гессе, но наиболее горькими они кажутся именно в юности.
Определенный интерес представляет и анализ стихотворений с точки зрения употребления личных и притяжательных местоимений. Так, местоимение «Я» - Гессе употребляет в 176 стихотворениях из 287. Еще в 51 стихотворении он употребляет только местоимения «мне», «меня», «мой», которые опять же свидетельствуют о том, что речь идет от 1-го лица. В 10 стихотворениях поэт говорит о себе, употребляя обобщающее «ты», в 14-ти – поэт обращается на ты – к своей душе, сердцу, другу, матери, возлюбленной, что опять же является обращением от 1-го лица. Как и в стихотворениях с обращением на «вы» - множественно лицо второго лица (2 стихотворения) и с обобщающим «мы» - 13 стихотворений. Лишь 21 стихотворение – без личных и притяжательных местоимений, просто повествования.
Таким образом, 266 стихотворений из 287 являются высказыванием и повествованием от 1-го лица. Перед нами предстают лирические герои ролевых стихотворений, ранимое и тонко чувствующее природу и все прекрасное в мире лирическое «Я». И за всем этим – сам биографический автор и его авторское «Я» и их порой так же невозможно отделить друг от друга, как резать по живому.
Особенностью многих стихотворений этого периода является то, что они не просто повествуют о чем-либо – автор в них задает вопросы себе, другим людям, душе, ночи, сердцу. Порой это риторические вопросы, порой – замкнутые на самом поэте диалоги.
Понять соотношение автора и субъекта помогает и анализ тематики ранних стихотворений Гессе. Центральным темами в них являются темы любви и одиночества, смерти и ночи, странствия и тоски по родине. Порой темы и подтемы постоянно перекликаются, смешиваются, дополняют друг друга. Так, тема любви непосредственно связана с темой ночи, которая часто служит фоном для описываемых событий; темой смерти, которая безжалостно разлучает с любимой, темой одиночества в результате несчастной безответной любви или расставания с любимой. Тема страдания пронизывает многие стихотворения, служит основной идеей раннего периода.
Именно стихотворения о любви служат яркими проявлениями авторского «Я». Они посвящены реальным женщинам из жизни Гессе - Марии и Гертруде, юношеские стихотворения – Евгении Кольб, Джулии Хельман, Хлен Войт, Элизабет Ля Рош и первой жене Гессе – госпоже Миа. Как отмечает другой крупнейший исследователь творчества поэта - Фолькер Михельс, эти стихотворения отражают все темы, которые волнуют влюбленного и побуждают его творить: флирт, озорство, тоску, отчаяние, ревность, нетерпение, страсть, потребность в близости, счастье и печаль о бренности каждого осуществленного желания. И все эти настроения, депрессивные состояния и подъемы, находят свойственное им естественное выражение не только в содержании, но и в еще большей степени в мелодике и ритмике стихотворений Гессе (7.2.5).
Лирическое «Я» Гессе находит отражение в характере использования выразительных и изобразительных средств - он часто использует орнаментальную символику, характерную для конца столетия – лилии, розы, взбирающиеся наверх лианы. Как считает Кристина Мондон, эта, «наполненная печалью», красота связывается с желанием выразить невыразимое и объять необъятное. Гессе – романтик все еще пытается противостоять окружающему миру и пребывать в мире эстетической утопии. Отсюда – короли, принцессы, возвышенные и печальные чувства, вызванные тоской по дому и ушедшим навсегда любимым.
Если одни стихотворения поражают нас реальностью описываемых событий, реальностью выражаемых чувств, то другие, Rollengedichte, как например стихотворение „Komm mit!“ - «Пойдем со мной!» захватывает нас своей сказочностью. Стихотворение богато эпитетами - в описании преобладают красные тона – герой хочет увезти свою возлюбленную на красном коне в свой красный замок. Он обещает ей всевозможные чудеса, неведомые реальному миру и недоступные обычному человеку(2.1. c.52):
«За лесами и холмами
Стоит мой красный конь.
Пойдем со мной! Я беру поводья –
Пойдем со мной в мой красный дворец.
Там растут голубые деревья
С золотыми яблоками,
Там мы увидим серебряные сны,
Которые ни один человек не сможет увидеть».
В этом стихотворении с особой силой чувствуется экспрессия, с которой герой призывает свою любимую. Анафора «Komm mit!“ повторяется четыре раза, а анафора „Dort....“ – три раза. Все это придает стихотворению определенный ритм, похожий на быстрый бег коня Большое количество эпитетов поражает своей необычной сочетаемостью – «красный конь», «красный дворец», «голубые деревья», «золотые яблоки», «серебряные сны», «пурпурные поцелуи».
Форма стихотворения выделяется своей расширяющейся структурой – первая строка состоит из двух слов, вторая из четырех, а завершающая строка – из семи слов.
В поэтическом языке раннего Гессе часто встречаются названия цветов. Иногда они являются удачной рифмой, порой же повторяются в нескольких стихотворениях и связываются с образом возлюбленной. В стихотворении «К умершей» герой сажает для возлюбленной белые чайные розы. В стихотворении «Фрау Гертруда» он осыпает ими гроб любимой. В первом стихотворении возлюбленная приходит к нему со звуками скрипки, а в «Фрау Гертруде» - забытая любимая приходит во сне. Она держит в руках светлую чайную розу и такая же роза у нее в волосах. И в этом стихотворении жалобно плачет скрипка.
Тема несчастливой, безответной любви наиболее ярко отражается в другом ролевом стихотворении - „Der schwarze Ritter“ – «Черный рыцарь». Гессе возвращается к теме средневековья, и это придает жалобе отвергнутого героя романтический ореол. Все в стихотворении дается в сравнениях, постоянно проводятся параллели между людьми, удачливыми в любви, и несчастным героем. Он одерживает победы на турнирах, посвящает их прекрасным дамам, но ни одна из них не кивает ему с благодарностью. С восторгом внимают его игре на арфе прославленные музыканты, но благородные дамы удаляются, едва он начинает играть (с.109):
Черное поле моего герба
Увенчано сотнями венков,
Чье золото твердит о сотнях побед.
И лишь венка любви на нем нет.
Над моим саркофагом склонятся
Рыцари певцы и покроют его
Лавром и бледным жасмином,
Но ни одна роза не украсит его.
И в этом стихотворении идет противопоставление цветов, символов любви и холодности. Мрачен и наряд рыцаря – черный цвет как цвет печали и траура, горьких сожалений и несбыточных надежд. Как ни в каком другом стихотворении из ранней лирики Гессе, здесь чувствуется тоска по любви, гнет одиночества и стремление привлечь к себе внимание. Герою не достаточно лишь признания его побед и талантов. Он хочет простого человеческого счастья – быть любимым.
Другой основной темой лирики раннего периода можно считать тему ночи. Ночь является излюбленным романтическим символом, и для многих стихотворений Гессе она служит временным фоном. Согласно романтическим представлениям, именно ночью, когда очертания вещей становятся расплывчатыми, а краски теряют свои цвета, человек может слиться с природой, прикоснуться к ее таинствам. С одной стороны, тема ночи непосредственно связана у Гессе с темой любви – это или ночи свидания или же тоска по любимой. С другой стороны, ночь является старым другом, навстречу которому распахивают окно, с которым вспоминают прошедшие времена. Третья сторона раскрывается в единстве ночи и смерти. Гаснет огонь в ночи, и приходит смерть.
Тема смерти является одной из распространенных тем лирики Гессе. Как и тема ночи, она выступает у него в разных вариациях – она может быть матерью или сестрой, несмотря на мужской род в немецком языке. Часто он называет ее братом.
Смерть может выступать в роли освободительницы от всего мучительного в жизни, означать возврат в лоно природы, единение с бесконечностью и разлуку с тем, кто был так дорог.
Смерть у Гессе часто идет рука об руку с ночью. Гаснут огни, смерть входит в дом и человек умирает. Эти мотивы отражены в стихотворениях «Царство смерти», «Облачная ночь», «Смерть приходит ночью».
Смерть разлучает с любимыми и дорогим людьми. Смерть являлась также неизбежным венцом прожитой жизни.
Тема странствия является непременной и характерной чертой романтического литературного течения. Юный Гессе, как последователь романтизма, автор «Романтических песен» и повести о бродяге Кнульпе, является автором многочисленных стихотворений на эту тему. Как и любую другую ведущую тему лирики раннего периода, тему странствия можно разбить на несколько подтем: - странствие, как стремление объединиться с природой, странствие, как вынужденная разлука с Родиной со всеми вытекающими отсюда последствиями – тоской по родным местам, воспоминания о счастливых временах детства и, конечно, тема матери. Тему матери можно было бы выделить у Гессе в отдельное направление – мать как архетип вечной матери, архетип смерти, женского начала в природе, начала иррационального. И просто тему матери, как женщины, которая дала тебе жизнь, была тебе защитой и утешением в этом мире.
Страннические мотивы в лирике раннего Гессе во многом подражательны. В них легко узнается Гете, Эйхендорф и другие романтики, писавшие на эту тему. Стихи Гессе от полного подражательства отличает предельная искренность и выразительность чувств. Странствие у Гессе не только путешествие и не только уход от действительности – странствие это еще и поиски смысла жизни, погоня за чем-то неуловимым и недосягаемым, как у Кнульпа. Странствие, это, прежде всего, путь в неведомое, будь это путь внутрь своей собственной души или же путь к завершению существования, к смерти.
Одиночество во время странствия по дорогам Земли, одиночество во время странствия по дорогам жизни. Гессе пишет о разных причинах одиночества, о том, что одиночество заложено в самой сути существования человека. Самым известным стихотворением на эту тему является стихотворение «В тумане» ( с.236):
«В тумане»
Странно, бродить в тумане!
Одинок каждый камень и куст,
Ни одно дерево не видит друг друга,
Каждый одинок.
Много было друзей у меня,
Когда моя жизнь была светлой;
Теперь, когда опускается туман,
Больше не видно никого.
Действительно, никто не может быть мудрым,
Если он не знает темноты,
Которая тихо и неизбежно
Отделяет его от других.
Странно, бродить в тумане!
Жизнь – одиночество.
Ни один человек не знает другого,
Каждый одинок».
Тема странствия у Гессе неразрывно связана с тоской по дому и тоской по матери. Матери Гессе посвятил несколько стихотворений. Пока они еще не затрагивают тему вечной матери, как в повести «Нарцисс и Гольдмунд». Мать в ранней лирике это прежде всего женщина, которая дала ему жизнь и к которой он был очень привязан.
В отдельный цикл можно выделить стихотворения, связанные с пребыванием Гессе в Италии. Они отличаются не только своеобразием своей формы, но и особой лиричной повествовательностью. Гессе удалось передать в них чувственную атмосферу жаркого итальянского климата, прелесть венецианских прогулок в гондолах. Ряд стихотворений посвящен итальянским городам, их историческому прошлому.
Городам Италии посвящены стихотворения «Падуя» (с.121), «На севере» (с.127). «Венеция» (с.131), «Равенна» (с.133), морю и кораблям – «Под Ливорно» (с.134).
Особый интерес представляет цикл «Венецианские разговоры в гондоле» (с.140). Его можно рассматривать как одно большое стихотворение, объединенное общим названием и состоящее из шести пронумерованных частей. Каждая часть представляет собой монолог на определенную тему, причем такой монолог, который содержит в себе и вопросы (в виде повторов) и ответы на них. Это действительно долгие разговоры во время медлительного плавания в гондоле, когда разговаривают, не торопясь и подробно отвечая на вопросы любимой.
В результате анализа тематики ранней лирики Гессе можно сделать следующие выводы:
1. Основными темами этого периода являются тема любви, тема ночи, тема смерти, тема странствия.
2. Все эти темы у Гессе тесно связаны между собой и могут подразделяться на циклы, например – ночь и любовь, ночь и смерть, ночь и странствие.
3. Исходной точкой всех выделенных тем может служить отображение испытанного страдания – страдания от одиночества, вызванного неразделенной любовью, смертью возлюбленной или близких людей, одиночества в результате странствия, тоски по дому и матери, одиночество не спящего в ночи.
4. Особо можно выделить тему облаков – ночные облака, облака как чужестранные путешественники и облака как гонцы с родных земель. С нежным и недостижимым облаком сравнивает Гессе и одну из своих любимых женщин – Элизабет.
5. Определенный интерес представляет также тема цветов. Иногда они являются просто необходимым атрибутом романтического повествования, иногда носителями определенного символического значения, например, роза – символ любви, жасмин – символ бесстрастия.
6. Большую роль в развитии творческого мастерства Гессе сыграла поездка в Италию, которая обогатила его лирику новыми красками и формами, повлияла на его форму и дала заряд новой жизненной силы.
7.Стихотворения раннего периода во многом являются подражательными. Они напоминают, как в выборе тем, так и стилистически лирические произведения раннего Гете, стихотворения Мерике, Новалиса, Эйхендорфа, Уланда, Гельдерлина и др. Но вместе с тем, уже чувствуется и проявление особой индивидуальности поэта в предельной искренности выражения испытываемых чувств, выборе стилистических средств, особой песенной или повествовательной манере выражения.
Что касается формы стихотворений, то, творя на рубеже веков, Гессе испытал влияние нескольких литературных течений – символизма, юношеского стиля и неоромантизма. Его подростковая лирика является наиболее ярким примером юношеского стиля, которому свойственны определенная восторженность, своеобразный пафос, некоторая трагичность как результат утраты детского ощущения счастья, первой несчастливой любви.
Выступая как неоромантик, Гессе живо интересуется новейшей литературой, но развивает свою собственную поэтику, идет своим собственным путем между натуралистами Гауптманом и Хольцом с одной стороны, и стилистами Рильке и Гофмансталем, с другой. Во главу угла Гессе ставит смысл и значение, которые для него имеют большую ценность, чем звук и благозвучие. Эстетика не является для него самоцелью и такт он считает совершеннейшей и сложнейшей техникой звучания.
Гессе прибегает к различному строфическому построению стихов и выбор построения у него совсем не случаен. Зачастую он непосредственно связан с тематикой стихотворения. Это или сказочные мотивы, как в стихотворениях «Я люблю женщин», «Легенда», «Сон» или же стихотворения, отражающие впечатления об Италии. Длина строки обусловливает особую повествовательность изложения. Рифмовка в основном последовательная, в некоторых стихотворениях все строки имеют женскую клаузулу, например, в стихотворении «Я люблю женщин» (c.118).
Поэтический синтаксис Гессе заслуживает особого внимания. Даже известные синтаксические конструкции и фигуры он использует в своих стихотворениях для достижения конкретной и заранее продуманной цели, точно зная, какой результат он получит в том или ином случае. Порой он сознательно идет на нарушение метрического размера, компенсируя сбои в ритме дополнительными синтаксическими параллелизмами – анафорой, рефреном. Характерно для него и использование инверсии, больших интонационных периодов. Особой выразительности он добивается, используя переносы, как строфические, так и перенос до середины следующей строки.
Подводя итог сказанному, мы можем сделать следующие выводы:
1. Большинство стихотворений раннего периода написаны от 1-го лица и являются выражением непосредственного авторского «Я», которое проявляется в лирическом тексте в самых различных вариациях, но в большинстве случаев перед нами предстоит лирическое «Я» поэта, даже если мы имеем дело с героями ролевой лирики. Лишь в нескольких стихотворениях автор выступает лишь как повествователь, без обозначения своего «Я», которое остается за кадром и явно не проявляется.
2. Соотношение автора и субъекта в ранней лирике Германа Гессе имеет крайне тонкие границы, которые легко нарушаются и одно переходит в другое. Зачастую нет никакой возможности четко определить, где перед нами авторское, а где лирическое «Я», и как разделить лирическое «Я» и героя ролевой лирики.
3. Лирический герой ранней лирики Гессе в своем общем проявлении является тонко-чувствующей и ранимой натурой, стремящейся объять необъятное и примирить реальность и воображаемый мир. Это романтический певец всего прекрасного в мире и природе, не всегда находящий понимание у окружающих, страдающий от одиночества и тоски по дому, утерянной любимой.
4. Характер лирического «Я» находит свое четкое отражение как в тематике ранней лирики, так и в выборе изобразительных и выразительных средств, в форме стихотворений. Юный Гессе не стремится к красоте формы в ущерб содержанию, но чуждается и лирики, отказавшейся от метрики и рифмы или нуждающейся в особой интерпретации своего словесного материала. Из 287 стихотворений первого периода в сборнике представлены всего лишь четыре стихотворения, написанных белым стихом или верлибром.
5. Для Гессе раннего периода характерно преобладание песенной строфы – 170 стихотворений из 287. Причем 102 из них содержат перекрестную рифмовку. Большинство стихотворений состоит из 3-х строф – 77, 2-х – 47, и 4-х – 34. В основном используется ямб, который иногда перемежается трохеем.
6. Одним из ярких проявлений лирического «Я» Гессе является музыкальность его лирики. Еще первый исследователь творчества Гессе – Хуго Баль назвал лирику Гессе «юношеской народной песней в бесконечных вариациях» (с.24 – К.И.Шнайдер). Не случайно, поэтому многие стихотворения этого периода неоднократно положены на музыку. По словам другого исследователя - Иммо Шнайдера, Гессе не просто сочинял стихи – он «делал» музыку, а сам язык служил ему своего рода музыкальным инструментом, в игре на котором он постоянно совершенствовался (с.27). Несмотря на кажущуюся простоту изложения, каждое его произведение можно считать в высшей степени концентрированной формой музыкального высказывания.