Я на себя, на прошлую гляжу,
На суету о хлебе всё насущном,
Там дух дремал, казалось, миг упущен,
И время уж скатилось к рубежу,
И уж маячит встреча с Вездесущим.
Исполнила как материнский долг?
Как я жила? Была ли людям солнцем
Иль тьмой на дне глубокого колодца
И в потугах моих, какой был толк?
Судить не вам, то Господом учтётся.
Средь ночи пробудилась я. Толчок.
И будто кто-то прошептал мне в уши:
Нельзя позволить, цикл чтоб был нарушен,
Ведь грех тому, душой кто старичок
И кто себя похоронил к тому же.
О, жизни нашей сложной колесо,
Собой, вращаясь, подминаешь слабых.
И, как всегда, сильней страдают бабы:
Мол, отражались, откормили. Всё,
Осталось внуки, правнуки…Могла бы
И я мечтать лишь о такой стезе.
Но жизнь, она настолько многолика.
Не важно, сколько лет, ты посмотри-ка,
Как много интересного везде,
Возможно, в этом бытия интрига:
Не растерять с годами интерес
И жить. Не доживать, не быть обузой,
А прошлое тому не давит грузом,
Кому оно фундамент, а ни пресс.
Не позволяй душе увязнуть в лузе.
Ах, жизнь, ни колесо ты, а спираль
И подминаешь тех, кто позволяет.
Один жизнь лепит, а другой ваяет,
Кто смотрит под ноги, а кто-то вдаль
И… львы молчат, а шавки хрипло лают.
Ни мыслей не стыжусь своих, ни дел.
Тупое безразличье лишь позорно.
Я вам в сердца сомнений сею зёрна,
Чтоб дух познанья в вас не охладел
И, чтоб не доживали вы покорно.