Не был он ни трусом, ни героем:
Жил как мог, смеялся и грустил.
Жизнь он чувствовал не кожей - кровью,
Надрывался на пределе сил.
Гнал его на круг век волкодавов,
Не давал спокойной тишины,
И сжимал кольцо стальным удавом
В мирном состоянии войны.
Неприкаян, жил одной судьбиной
Со своей страной, переживал,
Что не свидится со стороной родимой,
О Неве желтковой тосковал,
Разглядеть издалека, украдкой
Фонари пытался на Неве.
Одного хотел он – просто шапкой
Спрятаться в просторном рукаве.
Не хотелось жить, поджавши лапки…
Страшно не хотелось умирать…
В рукаве просторном даже шапка
Будет так заметно выпирать.