Угрюмых лиц и черных спин
ускорив бег, шумела осень,
и ветер был неукротим,
обрывки снов бросая оземь,
взлетал, порывист и сердит,
терзал деревья у дороги
под стук дверей и рваный ритм
сердец, забившихся в тревоге.
Из мглы затопленных низин
ползли откормленные тучи,
и изливались струи в мир,
что был предчувствием измучен.
Стекали краски в водосток.
Сквозь щели рам струился вечер,
и тьма, затмившая восток,
гасила щупальцами свечи.
И все стремилось стать ничем,
вернуться в хаос изначальный.
И наполнялся холод стен
тоской, до боли нереальной.
И пустота была в душе
сродни пустыням увяданья.
И ветер рвал с ветвей уже
забытое очарованье.
И капли падали с небес,
и, чернотою кровоточа,
сжимался мир, утратив блеск,
в бесформенную глыбу ночи...
1996