Душно,
но не настолько, чтобы проклясть близящуюся к концу
первую неделю августа...
Не к лицу матёрому певцу пасть ниц
перед нанизываньем рифмы на рифму,
но и отгонять
не мешающие внимать и передавать
колышущей глубь сердца мысли выси
не следует –
рифмам дано друг с другом встречать
не стыкующееся в обычной жизни.
Перо, ведомое вдохновением, ведает
в какую сторону наклон дать:
туда-сюда,
исполненное тайн, бегает –
одновременно на рождение и на тризне
в равнодушной и в льнущей к слову отчизне...
Вернусь к тому, с чего смог начать:
душно,
но не настолько, чтобы проклясть
как пясть – наручник,
первые семь дней августа,
осуществлённые ходом времени:
в темени почти не боль –
томление.
Шин шорох сквозь стекло и тюль,
смех вышедших из ресторана –
одного из самых популярных
в южной столице Казахстана -
тело, как куль,
брошенный на перевале девятнадцатого века
китайским кули,
высвеченным рассказом классика,
рождённого Западом...
С чем сравнить
окружающую меня ночь?
О чём поведать миру,
глубоко чихающему на мою лиру,
квартиру давно превратившую в чащи Тайгета,
перекочевавшего через Синай и Пэнлай
с Парнаса – в предгорье Заилийского Алатау.
Славу, во-первых, воспою праву
поэта –
про то и это
сочинять тихо,
не ориентируясь на желаемые кем-то темы,
не пожиная при этом лавры славы,
но поживая сам большим,
пока не прихлопнут за слово, прозвучавшее лихо.
Предвыборная шумиха
не касается вен,
в которых
коридоры тюрем разрываются светом,
расплавляющим пули,
мечтающие о «лбах в зелёнках»...
Кромкой памяти над Летой парящей
пробираюсь к нагорному рассвету
человечьего вече
с речью,
Любовью не плотской согретой.
Сигарета –
посох думы,
в небо сквозящей.
Настоящим связую
прошлое с грядущим.
Ночь, наполненную тусовочным шумом,
сравню с «ЦУМом»,
с базаром,
с угаром,
с гитарой, дребезжащей о счастье утробном –
удобном для распределения по желудкам...
Шутка!
Ночь прекрасна!
Облака – сказки!
Тополя – витязи на перепутье!
Гор не видно, но птицы –
запоют уже скоро.
Немного грусти.
Немного жути.
Всего – в меру.
Мои проблемы – удушье песни.
Хоть тресни –
никому ничего не надо!
Что надо им – то они имеют.
Губы немеют,
но ещё успеют
ткнуть тьму имеющих спящими мордами
в говорящие корни…
Гефсиманского сада.