Роман-поэма "Демидовы"
продолжение...
Судьба звала к морским просторам,
Дорогой ехал господин,
Лишь далеко остались горы
Родных, истоптанных вершин.
В царь-граде стройка приуныла,
Толпой слонялись моряки,
Работа временно остыла,
На якорь встали корабли.
Кутеж и праздность процветала,
С залива дул осенний бриз,
Гуляли немцы и датчане,
И раздавался в лавках свист.
В опале был барон Шафиров,
На троне Пётр молодой,
Без знаний, опыта и силы
Он правил целою страной.
Приблизил знатное дворянство,
Лишил почета высший свет,
Распутство, девицы и пьянство
В свои пятнадцать юных лет.
Остановил ход государства,
Реформам дал обратный ход,
Кутил народное богатство,
И запустил огромный флот.
Князь Долгорукий - опекунством
Водил царя по кабакам,
Текла жизнь радостно, беспутно
По императорским дворам.
Вельможа Остерман, изрядно
Царю, всё знанья прививал,
Был иностранным дипломатом,
Петру, курс лекций посвящал.
В один из дней Акинфий чинно
Дом Остермана навестил,
Тот жил не броско, по старинке,
Но, к чаю гостя пригласил.
За челобитную - прошенья
Пообещал отчет держать,
Доклад направил извещеньем,
Чтобы крестьян вновь приписать.
Министр быстро поклонился,
Беседа в миг оборвалась,
Весьма Акинфий удивился
Такой поспешности в делах.
В дворянском доме, по соседству,
Князь Долгоруков речи вел,
Имел добротное наследство
Слащав, румянен, в меру зол.
Смекнул Акинфий деловито:
«Пора бы дело начинать»,
Вступился хваткой боевито,
Дабы всю щедрость показать.
«О, Ваша Светлость, как здоровье
Великодушного царя?
Наслышан вашим попеченьем
В палатах царских – алтаря.
Уж не сочтите за вторженье,
Примите пышных соболей,
Да самоцвет в мое раденье,
Что светит бликами огней».
Забегал князь в своей квартире,
Схватил Акинфия рукой:
«Хочу увидеть дар Сибири!
Сейчас же едем к вам домой».
Бренчала стильная карета,
Гайдук махал досадно плеть,
В окошко лезли струи света,
Луч отражал в упряжке медь.
У Мойки, в тихом переулке
Стоял добротный особняк,
И постепенно стихли стуки
От легкой рыси двух коняг.
Богато жил хозяин в доме,
Ковер персидский в полный зал,
На стенах штоф висел привольно,
Орнамент люстру обрамлял.
На стол Акинфий соболь кинул:
«Смотри! Какие здесь меха!
Подарок матушки-Сибири,
Утонет в мягкости рука».
«Проси, что только пожелаешь,
Исполню волю для тебя», -
«Желать мне нечего отныне,
Вот повидать бы мне царя!»
На Ропшу двинулась карета,
Кругом болота да сосна,
Вот показались силуэты
Велико-царского дворца.
Порывы ветра лист кружили,
Стелились тучи, как назло,
Перед крыльцом фонтаны лили,
Кружилось в небе воронье.
И небо осенью дышало,
В лужайках - в поросль трава,
Погода, будто бы страдала,
Стояла в воздухе тоска.
Царевич выбежал навстречу:
«Кого ж ты мне привел с собой?»
Князь разъяснил, похлопав плечи,
И вместе двинулись тропой.
Шло беззаботное веселье,
Играл царь-Пётр во дворце,
Не знал ум праздный управленья,
И прожигал жизнь на земле.
В последний день, вручил царевне -
Красивый, дивный самоцвет,
Махнул на Пояс с настроеньем -
В таежный край суровых лет.
продолжение следует...