На старой жёлтой, треснувшей гитаре
Он виртуозно звуки извлекал,
Он не носил её, как принято в футляре,
Он просто на плече её таскал.
Играл на ней он и в жару и в холод,
Бывало, сложные аккорды лихо брал,
И не смотря на жажду или голод
Красивые мелодии играл.
И песни пел прекрасные, от сердца,
Слова он сам, конечно, сочинял,
В них не кривил душой, « не сыпал перца »,
Он только их любовью приправлял.
И песни те воистину звучали
И проникали в самое « нутро »,
Они до самых « почек доставали »
И разливали нежное тепло.
Ему гитара звонко подпевала,
На ней звучала каждая струна,
Порой смеялась, а порой страдала,
Переживала вместе с ним она.
Казалось, так звучать она не может,
Казалось, дни её давно уж сочтены,
Но век гитары той ещё не прожит,
И струны ей, по-прежнему, верны.
В их удивительно большом репертуаре
Все песни были жутко хороши.
На старой жёлтой, треснувшей гитаре
Он как Орфей пел песни для души.
Ломоносов, Санкт – Петербург, октябрь 2009.