В её душе сидела невыплаканность. Она, конечно, плакала по вечерам в кровати, по ночам в ванной, а днем – украдкой – на работе… она плакала перед родителями и перед подругами. Она даже плакала несколько раз перед мужчинами – один остался равнодушным, второй смеялся, а третий просто ушёл. Но никто не смог избавить её от этого чувства невыплаканности…
В её душе сидела невысказанность. Она, конечно, рассказала подруге, что у нее умерла любимая кошка, и что господин Н. её разлюбил, а родителям о том, что она почему-то больше ничего не хочет, ну разве что уехать в большой город. Но историю всей своей жизни – о кошке, о господине Н. и о городе – она не рассказала никому, и оттого в её душе жила невысказанность.
Она решила больше не откровенничать с мужчинами. Когда они не нравились ей, она разворачивалась и уходила. Когда нравились – молчала и смотрела. Когда ждали от нее ласки и теплоты, она оставалась холодна. Когда просили понимания и снисхождения, она усмехалась. И не протягивала руки, не разжимала пальцы. Даже когда внутри все горело.
Она решила, что жизнь свою так никому и не расскажет, а обиды и разочарования так и не выплачет – ведь никому же по-настоящему это не нужно.
Погода портилась с каждым днем: холодало, налетали ветры, листья прилипали к асфальту, деревья шевелили оголенными ветками, а небо – серое и неприветливое – опускалось все ниже... Она узнала Его сразу, подошла и поздоровалась… Вечером они сидели на кухне возле окна при выключенном свете и пили чай. Она рассказывала ему историю своей жизни, а Он ей – свою. А потом уткнулась ему в грудь и… не смогла заплакать.