Вот видишь, Анюта, насколько мне больно,
тебя обвинять я ни в чем не желаю,
но сердце тебя осуждает невольно:
«Ну, как она может?!» Подобно трамваю
я еду по кругу. Я знаю дорогу,
она приведет меня снова к тебе лишь.
Начну я опять понимать понемногу:
Ты черные дни своим взглядом отбелишь,
но сердце заденешь мое ненароком,
и вновь эта Боль постучит в мои двери,
и вновь она станет душевным оброком,
я вновь обрету все былые потери
в едином лице. Забывая обиды,
из злости и радости сделав коктейли,
Увижу, как яростно мчатся болиды
моих стихотворных, корявых… затей ли?!
Я с грустной улыбкой, взирая на фото,
услышу в бурлящей пульсации вен,
как шепчет мне тихо, настойчиво кто-то:
забудь про нее. А в банальности сцен
любви моей те же слова и вопросы:
что сделала ты с моим сердцем? Понятно,
что можно назвать благородством доносы,
сказать, что нулю очень многое кратно,
что ты недостойна меня… Разве это
могу я принять?! Мил насильно не будешь —
та фраза железно, как строки завета,
во всем ставит точку. Тебя не осудишь,
меня не осудишь, судьбу не осудишь —
наверное, так для чего-то и надо,
но если действительно веришь и любишь —
на все наплевать. А в душе клоунада
уже продолжается долгие годы —
кому-то смешно, а кому-то так больно!
И слово «романтик» уходит из моды,
теперь романтизм — далеко не прикольно,
но не для меня. Ведь любовь не покупка —
бесценна она. Ну, а за горизонтом
кончается чувство, глупей нет поступка,
чем поиск его. Не сочти ложным понтом,
я просто поэт, горизонт — грань страданий,
а он бесконечен, проверить попробуй,
в неоновом свете обшарпанных зданий
он мне улыбается как-то особо…