Ты помнишь – пятьдесят четвёртый год,
Как весело ходил к тебе народ,
Знакомый весь, до крапинок на коже,
Там, где сейчас безрадостно зело,
Когда-то было городом село,
Наоборот ли – всё равно похоже.
Там подрастали овцы во дворах,
В том городке, где милый нынче прах
Да пыль воспоминаний, невесома,
Ты, скромная, стояла на воде,
И мы родней не видели нигде,
Поскольку это было возле дома.
Ты, может быть, слегка удивлена –
Какого, верно думаешь, рожна
Твои сегодня трогаю колоды…
Но со Святой пишу тебе Земли –
О ней, какую ересь ни мели,
Всегда любые помнили народы...
Мы обходили тесные дворы,
Готовили нехитрые дары,
(Кто знал тогда про "Грюндиг" и "Хитачи"?),
Сегодня тех игрушек больше нет –
То шпаги, то простейший пистолет –
И пальцы отрываются иначе!
Без нас вождей менялась череда…
Но мы о них не думали тогда,
Лишь Левитан поигрывал басами,
Сегодня вам – смешные пустяки,
Но я прекрасно помню "Огоньки"
С проколотыми вражьими глазами!
Фантазии включались по ночам,
Мы у реки откапывали хлам,
Прибрежные осваивали кручи,
Русалки ворожили из глубин
Не там и не тогда, но был один
Опередивший будущее случай...
И вот теперь, под занавес почти,
За беспокойство нудное прости,
Спрошу с непроходящим комом в горле:
К чему сейчас изношенная плоть?
Сумел ли сам я столько намолоть,
Чтоб жернова твои не перетёрли?
Зачем я увидал тебя, скажи,
Через крутые эти рубежи,
Где до конца не выстоял дозора?
Не оставляй в насмешку голытьбе...
И мельница ответила: Тебе
я расскажу. Но, может быть, нескоро.
15.10.09.