Роман-поэма "Демидовы"
продолжение...
Гремела слава шахтных домен,
Печь выдавала весь металл,
Под звоны русских колоколен
Шел за границу караван.
На иноземщину ссылали
Пуды железа, чугуна,
И заслужил Никита имя
Стараньям деда и отца.
Для прославления народа
Демидов всюду поспевал,
Владенья ширил год от года,
На Камне руды, медь искал.
Внук повторил старанья деда,
Обшарил южные хребты,
Подобно струям мощи ветра
Проделал славные труды.
Озерный край, песчаный берег,
Кругом раскинулся покой,
Текли бесчисленные реки,
Ковром стелился зверобой.
Когда-то здесь легла дорога,
И кочевали племена,
На запад шли монголов орды
Пограбить русские дома.
«Приволье здесь и красота!
Простор наверно не объять,
Кругом шумит, как звон вода,
Здесь будем Русь приумножать!»
«То верно барин, место годно», -
Одобрил Селезень в ответ,
«Пусть здесь завод стоит привольно,
И руды плавит много лет».
«Твой добрый глаз, со мною ладит,
Заводу быть на сей горе!
Другой – за озером обладим,
Для полученья руд стране».
«Хоть и раздолье в этом крае,
А где людишек-то найдешь?»
«Ты разумей, Сибирь большая,
Народ гуляет рядом сплошь.
Болото есть, найдутся люди,
Народ то жилистый кругом,
И, если надо, встанет грудью
За хлеб, село и отчий дом».
К закату, Селезеню с Никитой
Предстал неброско весь Кыштым,
С горы открылись чудно виды,
Валил из печек где-то дым.
В сельце раскинулась часовня
Среди темневших черных скал,
И кони ринулись со склона
Тропою скитов в Божий храм.
Навстречу вышла лишь старуха,
Квас с корца гостям поднесла,
Дала и хлебушка краюху,
И на ночь пришлых приняла.
Убранство было очень скромно,
Мерцал огарок на столе,
Свет угасал в ночи безмолвно,
Бросая тени на стене.
После нелегких дел, работы
В покоях спал могучий поп,
Никиту мучили заботы,
Покрылся капельками лоб.
В ночи священник пробудился,
Завидев беглых удальцов.
Глаза Никиты засветились
От раскаленных угольков.
Спросил Демидов деловито:
«Чьи земли эти на селе?
Уж знаю, жить-то хочешь сытно,
И пребывать в благом огне».
«Земля башкиров здесь отныне,
В аренду дали управлять,
Для них и горбим свои жизни,
Вот так приходиться страдать».
«Запомни поп, земля вся наша -
Холмы, овраги и леса,
Слыхал! Озера, люд и пашни
Скупил я нынче для себя.
Ты, беглый поп, не ерепенься,
Чего ж так худо ты живешь?
И сколько ты уже не бейся,
Так здесь и в бедности помрешь.
Служи мне честно, будет воля,
Тогда возрадуешься мной,
Простишься с жалкой, вечной долей,
Возьми вот рубль золотой».
Обида хлынула потоком,
Священник нервами вскипел:
«Уйди ты прочь с моей дороги,
Не купишь де’ньгами надел».
«Блинов объелся что ли на ночь?
Куда нас гонишь в темный лес?
Ты знаешь кто я, аль на старость
В тебя вселился сущий бес?»
«Мне не дано знать всех приезжих,
И список сроду не виду,
Откуда знать кто беглый, леший?
Вот, встретить старость бы свою».
«Ты покорись, поп, в мое стремя,
Завод здесь будет пушки лить,
Уже идет рассветом время
И будешь радоваться, жить».
«Так ты Демидов? Вот напасть!
Не ожидал столкнуться так!
На что тебе нужна здесь власть?
Взнесет Башкир на нас кулак».
Объехал барин все улусы,
Царила бедность, нищета
Путь навевал немного грусти
От поселений шла тоска.
На три семьи одна кобылка,
Одежда – рвань за скромный труд,
И не прослеживалась жилка
В приумножении добрых руд.
Демидов тут сошелся с баем,
И предложил коней, кафтан,
Чтоб жил народ довольно в крае
Да снаряжал свой караван.
Два дня обхаживал заводчик
Владельца каменной гряды,
По всем обычаям закона
За угощеньем слал дары.
Стояла ветреная стужа,
Движенья сковывал мороз,
Пришлось башкирам очень туго,
В портках озябли все насквозь.
«Живей, чумазые, идите!
Да ставьте пальцем здесь тамгу,
Меня за все благодарите,
За то, что я за вас плачу».
В один присест скупил хозяин
Все земли вотчины башкир,
Согнал кочевников с окраин,
Пообещав надежный мир.
Озера горные и пади
Все отступило за гроши,
И большей не было награды
Для человеческой души.
«Вот и свершилось, что задумал,
Ух, развернемся мы сейчас!
Как словно свежий ветер дунул,
В этот прекрасный день для нас.
Ну, что завидуешь, наверно,
Какой я властью наделен?»
«Толкуешь барин очень верно,
Я вижу, то, что ты силен».
Народ одумался, встряхнулся,
Вскипел в умах народный шторм,
И загуляло в селах буйство,
Чинили конники погром.
Зима свирепствовала вьюгой,
Тропинки, сёла замело,
Никита в барстве жил с прислугой,
Пил виноградное вино.
«Ох, задымят мои заводы -
В пустыне жалкой, среди гор,
Осилим серость и невзгоды,
Поднимем силами простор!»
В один из дней, Никита строго
Отдал для Селезня приказ:
«Ты отправляйся в путь дорогу,
И донеси вот мой наказ.
В Екатеринбурх лети по ветру,
Башкир идет уже туда,
Чтобы сорвать все наше дело
И закрепить свои поля.
Тебе сегодня испытанье,
Заверить купчую вперед,
И на заводе будешь главным,
В Кыштым дорога тебя ждет».
Приказчик низко поклонился,
Взял златогривого коня,
Подобью молнии пустился
Через чащобы и поля.
Предстала Горная палата,
Начальник купчую прочел,
Холоп дал деньги безвозвратно,
И в дар всю землю приобрел.
Печать поставлена и подпись
В свободном росчерке пера,
Толпу башкир покрыла проседь,
Уплыло счастье, как вода.
На радостях, для блага дела,
Демидов баньку затопил,
Прибавил пару для нагрева,
Да в наставленье посулил:
«Ну что, огрели мы башкирцев?
Захлопотали, как жуки,
И если сунут свои лица,
Получат бравые штыки».
«Да, ловко мы их проучили,
Не грех ли это, сходу, так?
Чего бы здесь не начудили!» -
Ответил пристально варнак.
«Ну, вот еще, надумал тоже,
Обманом царствует купец!
Пусть знают место свое в ложе,
Иначе всем придет конец».
Завод Кыштымский был отстроен,
Сенат бумаги подписал,
Оттяпал барин куш без крови,
И всех крестьян в село согнал.
Взрастали домны над платиной,
Везли для стройки камень, бут,
Крепеж отделывался глиной,
Томились души в тяжкий труд.
Бежали скиты от раскола
В край не растоптанной земли,
Мостили каторжные бревна,
Звенели в удаль топоры.
Валили лес в еловых сопках,
В лесу жгли целые костры,
На тачках уголь шел в растопку
С открытьем санного пути.
продолжение следует...