Роман-поэма "Демидовы"
Был летний день, жара стояла,
Палило солнце на заре,
Стихия водная сияла
В своем искусственном котле.
Купались утки, птицы пели,
Ходили куры, лаял пес,
Никита-брат качался в кресле -
Среди обласканных берез.
Покой царил в палатах дома,
Прохладой веяло в тени,
Но, только опытный Мосолов
Бродил всё с горечью в груди.
«Пошто слоняешься, приказчик?
Приляг на свой нелегкий век,
Гнетут наверно свои годы,
Дряхлеет в теле человек».
«Берут своё, а что поделать?
Пусть я и старый по зубам,
А жизнь аршином не измерить,
Идет смерть тихо по пятам».
«А я вот жилист, значит долго
Еще на свете проживу,
Годков отпущено мне много
И значит, в старости помру».
Льстил паралитику приказчик,
Чтоб доступ к кладу обрести,
Терзался в пасмурной напасти,
И потерял все свои сны.
С тех пор, когда, тайник увидел,
Покой от блеска потерял,
Никиту враз возненавидел,
Ночами темными не спал.
Корил себя от побуждений,
Но недоступен был тайник,
И злые мысли наважденьем
Всплывали ненавистью в миг.
Сон паралитика был чуток,
Весь шорох слышал наяву,
Дремал, бывало после суток
В бессвязном, немощном бреду.
Носил ключ строго на цепочке,
А внешность – вылитый Кощей,
Опала выцветшая почка,
Он сторонился свет, людей.
Мосолов волком ошивался,
Следил, как чахнет призрак лет,
Нескромно в двери постучался,
Шагнув в хозяйский кабинет.
«Не спишь хозяин? Уже поздно», -
Промолвил шепотом холоп,
И ключ стянул с цепи, нервозно,
Волной по телу бил озноб.
Сидел хозяин истуканом,
Рука холодна и мертва,
Лицо застыло, словно камень,
Горела пламенем свеча.
Внутри корысть плеснула жаром,
На башне колокол пробил,
И, отодвинув образ рамы,
Перед сокровищем застыл.
Смотрел лукавою насмешкой
Портрет Демидова на пса,
Но, тот орудовал поспешно,
Как заведенная оса.
Открыл проворством быстро дверку,
Из тьмы порхнуло волшебство,
Лучи, подобно фейерверку
Рождали в блеске колдовство.
Пылал рубин огнем «заката»,
Играл зеленый изумруд,
Сапфир с причудливым агатом
Коварством жгли тщедушно грудь.
И ощутив свое богатство,
Повесил ключ за воротник:
«Вот, береги отныне царство», -
Сиял усмешкой хитрый лик.
Раздался голос хрипловатый,
По телу холод пробежал,
И Яшка, будто зверь рогатый,
В страх тело бренное вогнал:
«Или даешь мне самоцветы,
Иль кличу тут же я людей,
Хоть ты и вор сейчас отпетый,
Беги из дома поскорей».
Мосолов воле подчинился,
В карман сгреб камни Охломон,
С богатством, с муками простился,
Издав невежественный стон.
Лучи блеснули в пробужденье,
Созвала баба мужиков,
Сидел хозяин без движений,
Остановилась в теле кровь.
продолжение следует...