Таблетка.
Когда мне было пять или шесть лет
у меня умерла бабушка,
мама моего отца.
Меня взяли на похороны,
и я в первый раз в жизни видела,
как человека закопали в землю.
И я поняла,
что мы все смертны,
и что все мы умрем.
Что я умру,
и никуда от этого не деться.
Это было так страшно,
так ярко,
так пронзительно,
что прямо там,
на кладбище,
у меня случилась истерика.
Я рыдала и орала,
рыдала и визжала,
рыдала и орала,
рыдала…
Меня откачивали, обливая холодной водой из кладбищенской колонки.
Ночью я не могла заснуть,
и тогда папа сказал мне,
что когда я вырасту,
изобретут такие таблетки,
чтобы люди могли жить вечно.
Жить!!! вечно!!!
Я успокоилась и заснула.
А в шестнадцать лет я поняла,
что папа обманул меня,
и таких таблеток не будет.
Это озарение случилось на трамвайной остановке
в тот момент, когда передо мной закрылись двери трамвая.
И я снова плакала ночью.
Плакала ночью от горя.
Как победить смерть?
...................?
С тех пор я решила себя не беречь…
Я решила себя не беречь…
Я решила себя не беречь…
Я решила себя …
Не беречь…
Мой бесконечный секс это страх смерти…
.....................................
Мой бесконечный секс это страх смерти…
Страх смерти – секс.
Страх – секс…
Секс в машине,
желательно на высокой скорости.
Секс где-нибудь на высоте,
вполне подойдет чертово колесо или Останкинская телебашня...
Седьмое небо…
Секс в лифте какого-нибудь небоскреба...
Небоскреба.
В лифте.
Секс.
Небоскреба.
В машине.
На высоте.
Останкинская телебашня.
Чертово колесо.
ВДНХ.
Мухина
«Рабочий и колхозница».
Секс…
Желательно на высокой скорости.
В лифте какого-нибудь небоскреба…
В машине.
На высоте.
Колесо чертово.
Чертово…
Колесо.
Колесо…
Останкинская телебашня…
секс...
Circus.
По кругу, по кругу, как старая лошадь,
Как диск патефонный, как строчка устава,
Я вновь обойду эту сонную площадь,
И вновь пропущу переулок направо.
Здесь пахнет корицей и пахнет гвоздикой,
Здесь лавка стояла, ты помнишь? У входа
Хозяин седой торговал ежевикой,
Во всем соглашаясь со временем года,
Когда еще рано хотеть винограда,
когда уже поздно скучать за черешней;
когда заслонит переулок ограда,
и я здесь опять заблужусь, как нездешний…