Роман-поэма "Демидовы"
продолжение...
Бурлил Урал в огне пожарищ,
Тянулись всюду войска,
Дух бунтаря искал пристанищ,
Как раскаленная искра.
Повстанцы жгли заводы, села,
Вступали в схватки на заре,
И с топорами и дрекольем
Дрались за вольность на земле.
Вновь прибыл Селезень к заводу,
Из труб не вился серый дым,
Спустили каторжные воду,
Разбит от ненависти тын.
Звук колеса не бил напором,
Нет больше чистого пруда,
Весь механизм пришел к разору
В комках замерзшего угля.
Остыли домны в запустенье,
Следы пожарищ от костра,
Не слышно ритмов и гуденья,
Безмолвье резало глаза.
Среди разбросанного хлама
Отрыл приказчик крепкий лом,
И отодрав замки от рамы,
Вошел в свой крепкий, старый дом.
Глаза сверкали в удивленье,
От сердца шел бодрящий стук,
Сияли очи искушеньем
Найти нетронутый сундук.
В скрип полетела половица,
Под полом спрятанный тайник.
«Вот и в руках моя синица», -
Сиял от радости весь лик.
Заслышав голос у порога,
Вернул на место тайный клад,
Приказчик выпрямился в ноги,
Забегал судорожный взгляд.
Ступила стража заводская:
«Откуда братцы набрели?
О чем поет молва людская?
Где нынче прячутся враги?»
«Все по лесам, да косогорам
Пришлось нам ноги убирать,
Враги же прячутся все в норах,
Им видно там и умирать.
Еще волками смотрят грозно,
Крушат заводы, хоть беги,
И так беснуются безбожно,
Что позабыли все грехи».
В сопровождении охраны
Ходил приказчик по двору,
В цехах замерзла камнем лава,
Срывались льдинки на ветру.
От барских, праздничных хоромов
Остался пепел на печи,
Зловеще каркала ворона
Над возвышением стены.
В огне сгорели все бумаги,
В прах документы сожжены,
Спалили записи варнаки,
Дабы уйти от кабалы.
Речь произнес приказчик строго,
Живая воля вознеслась,
Взгляд бросил в сторону народа,
А на лице кипела страсть.
Толпились женщины и дети,
Бубнили тихо старики:
«Есть ли еще на белом свете
Для жизни дела – молодцы?»
«Известна ныне всем дорожка,
Все коренные разбрелись,
Кто по лесам, кто по сторожкам,
Вот так и скопом разошлись».
«А кто посажен в заключенье,
Надеюсь, эти тоже есть?»
В ответ он видел одобренье,
Народ сулил благую весть.
«Что приуныли, братцы, ныне,
Грехов наверно не собрать?
Прощаю я всех вас отныне,
Завод нам надобно пускать».
«Да сможем ли поднять махину?
Ведь все работные в бегах!
Потребна молодость и сила,
Какой прок нынче в стариках?»
«Ну, где нет силы, там уменье,
Придется миром приложить,
И нужно также и раденье,
Дабы дела на лад вершить».
«То верно, истину гуторишь», -
Кивал в согласии старик, -
Да только не было бы хвори,
Тогда заводу долго жить».
«А есть ли мастер дел плотинных?, -
Пытливо Селезень глядел, -
Умелец надобен посильный,
Чтоб к механизмам дух кипел».
«Ушел плотинный в деле мастер,
Обжился вроде бы с семьей,
В село, подальше от ненастья», -
Кричали пришлые толпой.
«А вы умом то рассудите:
Умелец крепкий нужен нам,
Коль не сработаете в силе,
Хлеб есть, я вам уже не дам».
На просьбу дед насупил брови,
Качнул уныло головой:
«Есть тут мальчонка, умный вроде,
И механизм починит твой».
Часы бежали в такт по кругу,
Ступил в контору паренек,
«Я знаю малый твои руки,
Наладь колеса быстро в срок».
«Облажу вам колеса быстро,
Как мир того сейчас велит,
И не успеете и свиснуть,
Коли народ благословит».
Тут управитель крикнул гневно:
«Не мир, тут - я хозяин твой!»
«Ну, ты вот был, да сбег, как ветер,
А мне ответ держать главой».
«Да за такие речи, слышишь,
Язык тебе я оборву!
Болтаешь многое излишне,
Прислал дед на мою беду».
«Злодейство сробишь – пожалеешь,
Работа встанет у тебя»,
«Вот черт, слова крамолы сеешь!
Ну, ладно, будет похвала».
Весь механизм зашевелился,
Работа спорилась в стезе,
Но, только Селезень все злился,
Что не хватало рук в труде.
Он удивлялся небеспечно:
«Отколь такое мастерство?»
«Веду о том, хозяин, речи -
От мамки с батюшкой дано».
«Да ведь они холопы с роду!
Где знать умения почин?»
«Хранится мудрость вся в народе,
Да жизнь всю травит господин».
Приказчик гневно покосился:
«Ты лишних слов мне не болтай!»
«А ты спросил, и я ответил,
На том живи и почитай».
От смелой дерзости хозяин
Хотел юнца тут отхлестать,
Но пыл сдержал от наказанья,
Дав путь достойно созидать.
Завод вставал из пепелища,
Тянулись жидкие дымки,
А лесорубы жгли кострища,
Валили мощные стволы.
Дух ожиданьем беспокойства
Огнем приказчика терзал,
Волна обиды, недовольства
Уже приблизила накал.
Бунт вихрем быстро разрастался,
Худые вести шли чредой,
Народ, как вихрь разбушевался
Крушить гнездо дворян рукой.
продолжение следует...