Крендельки пред тобой выписывать, да в горле комок держать. у меня из возможностей мыслимых – выбору-то ходов на пять. А ты в шахматы лучше, знаю ведь. Мне коньяк и за ним гамбит. Жертва принята? али исповедь – у меня ведь внутри болит.
мой святой отец, искупи грехи. Оступилась я, я грешна. Очарована, страсть во мне кипит, потому и сюда пришла. Говори со мной, заговаривай, ты печаль мою утоли. Мой святой отец, не пора ли нам – говори со мной, говори. я умом слаба, я тщеславная, у меня перебор со злом. Отпусти меня, ведь не добрая я вошла к тебе в этот дом. И мечусь, рыдаю, калечуся, и ломаю свою судьбу. Мой святой отец, мне отречься бы, мне бы знать, что я в мир несу. Мне забыть бы все, мне бы вымолвить, перестать болеть, околеть. Мой святой отец, я не вынырну – я на мир не могу смотреть…
Слушай, дочь моя, и помалкивай, я тебе грехи отпущу. Только ты себя выволакивай, Бог простит, и я не ропщу. Оглянись вокруг… Видишь – белый день, за околицей воробьи. Ты иди туда, посмотри на тень – это все ведь грехи твои. Первый, седенький – это зависти онемевшая полынья – ты войди в нее, и порадуйся, что она уж теперь мала. Вот второй – что гордыней подчуешь, загибается он от мук. Ты представь, что вот так, на площади, умирает твой близкий друг. Ты уйми свои гнев и алчность, прекрати свой пространный блуд. Прекрати ты искать знающих, она сами к тебе придут. Смейся, пой и ликуй неистово, убивай свою грусть и страх. И тогда воссияет истина, и почувствуешь время в руках. Только знай одно, жизнь – немыслима. И ты завтра опять придешь. Потому, что сегодня истину смоет слез твоих теплый дождь. И опять ты пойдешь, тщеславная, по дворам и домам смотреть, где судьба твоя, окаянная, и не будешь ты песен петь. Отпусти, развяжи ты крылья ей. Пусть летит она. Погляди . за крылами тропинка выстлана. Она выведет. всё.
иди…