Над озёрной гладью зорней,
по живот обнажен`а,
кружевниц иных проворней
расплескала кружев`а.
Ветер ластится, тревожит
гладь - сияющую ткань,
золотая дрожь дорожек
мнёт алеющий миткаль.
Там, где отмели отлоги,
в плавном выгибе волны,
Ветерок хотел бы ноги
целовать на сон Луны.
А Луна садится ниже
в будуар зеркальный свой,
и Лесок стоит, недв`ижим,
словно грешник пред Святой...
Сколько раз я любовалась
сходом Лун под лоно вод,
сколько раз я поднималась
сердцем в алый небосвод!
Догорает тихо вечер
в алом омуте, глубок.
И осел, почти по плечи,
золотой Луны клубок.