А было в том городе два колеса
На три с половиной телеги.
Живи не хочу! Да на город Оса
Повадилась делать набеги.
Пять лет созывал городской голова
Полки. На шестое на площадь
Явились два дурня, одна булава
И бочкой раздутая лошадь.
Два дурня в седле взгромоздились горой,
До дна опрокинули кружки,
Ожгли молодецки коня булавой
И громко запели частушки.
Кричали восторженно им: «Исполать!»
И слезы роняли за ворот,
Когда воевода и храбрая рать
Под знаменем шли через город.
И с плачем за ними плелись по пятам,
Чтоб после о виденном грызться,
Четыреста восемь молящихся дам
И тысяча три летописца.
И выбрали поле у южных ворот,
И стали развернутым строем.
Три дня простояли, а враг не идет,
На радость отважным героям.
Опали бока боевого коня,
Два дурня в обнимку уснули.
Одна булава у трухлявого пня
Торчала три дня в карауле.
Настало четвертое утро. И вот
Взгудели зловеще просторы.
И, словно трава, повалился народ,
И звери попрятались в норы.
Но твердо стояли два храбрых бойца,
Где велено было приказом.
То с тыла заходит Оса, то с лица –
Бойцы не моргают и глазом.
Ярится Оса, так и рыщет кругом.
Но – славься, Господняя сила! –
Кобыла устало махнула хвостом
И спину Осе перебила.
Старик воевода губами жевал,
Два дурня в затылке чесали.
Салютом спасителей город встречал,
И памятник им обещали.
И честь воеводе воздали сполна,
Пируя четыре недели.
И дурней поили вином допьяна.
И лошадь на радостях съели.