В несуществующей таверне,
Не в этом мире, вне дорог,
Я ждал, вздыхая откровенно:
Последний час – и нет тревог!
Казалось время эфемерным.
Крутился в мыслях некролог:
«Лицом… поэтом современным…
Ушёл внезапно… гений… рок…»
У стойки люд стоял печальный,
Дымил душистым табаком,
Тапёр мочалил блюз прощальный,
Сосед, что слева, был с душком.
Седой бармен искрил весельем.
Скрывала тень его черты.
Я знал его? Да нет! (в сомненье)
Но, он со мною был на «ты»:
«Тебя, мне кажется, я знаю –
Он подмигнул (никак, знаком?!),
Не в первый раз ты в этом зале,
Убили? Яд? Взорвался дом?»
Но говорить мне не хотелось,
Да и какой был в этом прок?
В душе царили сплин и серость,
И знал: за мной прибудут в срок.
Я хмыкнул и пожал плечами:
- Исповедимы ли пути…
Зачем тебе мои печали?
Уже не встретимся, поди…
Бармен сверкнул в ответ очами,
И мне промолвил: «Не скажи,
Иной клиент на век отчалит…
А ты, дружище - старожил».
И отошёл. Запахло серой.
Я не признать его не мог!
Лицо с бородкою, манеры -
Да это... Чёрт! Я вмиг продрог.
И заказал стакан портвейна.
Уняв и дрожь, и холодок,
Спросил его: «куда теперь мне?»
Он взглядом тронул потолок.
Уф… пронесло! Хоть здесь везенье!
Ужели сделал всё, что смог?!
Был о себе другого мненья…
Но - я не против! Аве, Бог!
Но не успел сказать спасибо…
Разряд! Метнулась пульса нить,
И врач вздохнул с усталым видом.
Лукавил Чёрт! Придётся жить...