Незащищённая перчаткою рука
змею, уснувшую на бархате ласкала,
И золотистым блеском отливала
под нежным светом солнца кожура.
Как шёл ей бархат, этой спящей смерти!
Она была подобна пояску,
Что тоненькую талию украсит,
и сладострастную родит в душе тоску!
Змея спала, изнеженная солнцем,
избалована лаской нежных рук,
и, сытая после ночной охоты,
она не помнила жестоких страшных мук
сражённых смертным ядом жертв невинных.
Увы... Она в том не была повинна - в охоте заключалась жизнь ёё.
Вернувшись в полюбившийся ей дом,
она была такой же безобидной, как соловей поющий за окном!
Тогда, свернувшись золотым кольцом,
она ласкать себя покорно позволяла
и, несомненно, не подозревала,
что та рука могла её убить! -
Ведь за свою побаивался жизнь
Хозяин добрый. Веря и любя,
Но помня всё же, что пред ним - Змея.
***