раз по городу брёл бездумно,
по городу, где не живу я.
и увидел странные тени,
что клубились и жили сами.
и они со мной говорили,
может и не со мною вовсе.
но покуда теням внимал я
превращались они чудесно.
и тогда я увидел ясно -
обращался ко мне камень,
стену древнюю подпиравший.
рассказал он о том, что где-то
через три реки и два моря
уже строят подпоры храму,
и что ветер несёт удачу -
надо только в прилив вглядеться...
убегал, его не дослушав,
закрывая глаза руками,
через арки и переулки,
сквозь деревья прохладных парков,
а когда опустил руки
нервный шаг я совсем замедлил -
оказался на новом месте
с незнакомым суровым небом,
с метрономом-сверчком на ветке,
с размокшей старой качелью.
и она мне опять говорила,
что стоящему в круге света
подобает уйти тихо,
ровно спину неся и помня,
что любого ждут повороты.
говорила, что помнит лица
всех людей у неё гостивших;
что давно не видела друга.
я просил у неё прощенья,
что не выдержал слушать город,
и противился восхожденью.
и за глупость просил прощенья
что не ведал какая сила,
неподвластная им, дана мне.
как - не помню - вернулся я к дому;
поджидал там меня камень,
пел он песню другу фонтану.
я дослушал её молча.
он, прощаясь, махнул мне пылью.
поклонился тогда я камню
так одной непростой ночью
с миром города говорил я.