Ну, что ж, родной назвать
или другом верным
не суждено, видимо,
утром скверным,
с левой ноги вставая,
киваю рабу у таверны,
маячащему в мозгу –
«Ау, читатель!»
В ответ - ни гу-гу!
«Салам, обыватель!» –
не побегу,
за рукава хватая, рукой, гудящей Вселенной сквозной –
тетрадь, как лугом, пошедшим дугой
под косами, в сером зелёных умалишённых
затягивает в круговорот, где самое дно,
не запорошенное четырёхсхемной пудрой,
мерцая помнящими Овидия мидиями звёзд надсарматских,
наделяет по-царски,
виденье мира,
холопских и барских
указок избегшее...
Сказок не счесть,
при повторении коих тьму тем раз –
все сбываются:
где быль – там сказ,
сказание, предсказание –
не просто рассказ...
И корень зла
астральная пыль, покрывая,
превращает в алмаз
неправильной, причудливой формы,
огромный,
как всё вокруг,
нуждающееся в небесных реформах...
Здравствуй, друг,
пинающий «априори – дворец хрустальный»,
под острог вырубаемые райские кущи...
Здравствуй, родная,
пуще и пуще
закусывающая губы над кофейной гущей
обещанного через тридцать лет благоденствия –
я – ваш поэт!
Никуда не денешься,
обыватель тленный, –
научишься понимать
млечным путём печень проевшие темы,
червей упраздняющие теоремы,
сознанием правнуков выживший на уровне генов –
будешь в суть сказанного мною
вникать.