Ros. I understand you not my Lord.
Ham. I am glad of it, a knauish speech sleepes in a foolish eare.
Розенкранц: Я не понимаю вас, мой Лорд.
Гамлет: Я рад этому, хитрая речь спит в глупом ухе.
Сервантес (он же Томас Шелтон)
он же Кристофер Марло
или привычно – Уильям Шекспир.
H amlet – означает наследник сумасшедшего.
Пришло ощущение колоссальной мощи природы
шевеления корней под землей ___ сока в стволах.
Трава росла прямо из-под ног
ветки выпускали новые побеги
и годовые кольца – c трудом
сдерживали брагу земли.
Помню – даже стало трудно дышать осенью
[туйон надо бросать].
Что значит – лгать – известное схватить и бить с размаху неизвестным.
И чтобы встать на почву твердо, на коей все покоится (Декарт).
Или из опыта что выцедить (Гегель) – то лучше не придумаешь, как сесть
и этим угодить и тем – промеж двух стульев– то это (Солженицын).
И уж замечено не мной, про недостаток напряженья лживых строчек,
что повисают вяло струнами кифары,
а впрочем, лютня отсырев, ведет себя не лучше – бычья сука смерть.
Здесь саморазрушенье – блеф, оно для прочих, влюбленных в круг и в коитус как в недуг.
Вопрос отличен от вопроса – в этом суть.
Уверенность ответа не преминет – под дых или по яйцам Фрейда – а впрочем,
(почему вообще есть сущее, а не наоборот – Ничто?)
Долго вдыхал носки Картезия – любитель немыслимых ответов.
А как дышал – а как дышал – все не отдышится – придушенно хрипит.
Какой-то триггер нужен был, чтоб вызвать приступ – (едим обратно) – можно бывшую.
И в этот миг взглянул на Бога. В глазах рябит – зрачки расширены – да, ужас в форму идеальную отлит.
Вот самораструшенье сена по дороге – избыточность или стремленье узнать, что я узнал достаточно.
Что больше не узнаю большего, что знал до всех предположений.
Вы чувствуете, как клонюсь я к абсолюту неведенья – в другую сторону от бога рыбаков и шлюх.
И как дошел до точки главного, до тупика с ножами.
Тут окружает всех нас диалектика сомненья.
Знаю, исходя из опыта – бить!
Беременную бунтом жизнь – а после – выкидыш атеологии – утрата.
Довольствоваться тем, что составляет два существенных движения –
движенье поступательное страсти и круговое, орбитальное, вокруг соска планет.
(я сконцентрировался на твоих и… потерял перспективу)
Еще движение нистагмы Гегеля. И запах разъяренной почвы –
которая быком бодает несчетные частички всех –
готовые взорваться почки
и корни, что оплетают опьяненных нег.
Я обладаю – значит, отрицаю знанье и мне ответствует,
единственно, безмолвие экстаза – прикрытых, чуть дрожащих век.
Секс – бомба – биологический имперетив, говорит сядешь на мои мели – намертво.
И всё ж плывем – от неизвестного к известному – и точно уж, не знаемо зачем.
Приводит неизвестное к известному обличью тупика.
Довольно знать! – иначе Дилсы пришибут импринтом.
Я прав или – я прав?
Кто озабочен божественной вакацией (ностальгическая праздная пора),
тот затруднение испытывает с речью (в смысле – течь).
Божественно ли замиранье мысли после пары рюмок черной метки?( Black label )
Где на углу ждут шлюхи вечера – легалайзнутый абсент – не скуки ради.
А ради самого процесса слов и здесь с врагом можем поладить.
Лучший конселье – крутое пойло – пропитанное степью и полынью – креозотом шпал.
Нашел в нем, что искал – смутно… Сартр, Гоген Сент-Распай – туйон безучастен к диспуту.
Но лучше им презренье высказать, чтоб вырваться из круга доказательств.
«Когда так просто сводит все концы…» принять решение послать на…
Всего три слова скриптового языка и без компиляции понятно
куда идти и что там делать.
Здесь симулякр, как патриарх сознания – следит, чтоб ветер дул и брага поднималась.
И отыскание легкого пути – отыщутся, взываю бессознательно с дивана.
Клаваю автоматом – недавнее утро.
Лампу вырубил, в зинхейзере партиты –
а дальше за окном трамвайный стук - к - к
и веток сваленные пюпитры.
Еще бы о грехе поговорить, о благе, блоге и что без всякого разрыва – дым.
И легкость крыш из каждодневной траты – не лезть, куда не лазил Гёльдерлин –
в расхлябанные Гильдеркранцев дрязги, тропою спорадических вылазок
когда-то ассирийцев а теперь грузин.
Ввязаться, да психосоматика глючит –
терпением не замостить нетерпения.
Равно как и наоборот. И по тому – теги вяжу – синопсис латаю.
В ночь, когда центральное отопление войдет в мой дом, чаю –
лишь абстрактное – личного опыта максимальной интенсивности останется поводом.
И как говорят индейцы квакиютл – «У всего в мире — своя песня», своя рага.