Ты не спрашивай у меня, почему так безудержно дерзко
Я ломаю тебя, и себя, и свое красно-черное небо
Ни одна живая душа из судьбы обрезков
Не заставит вытащить то, что было. И как меня он предал
Это то же, что мертвой найти себя посреди прихожей
Набирать мамин номер, и что-то шептать, выливаться
Помню, делала вид, что сильная... Бред! Но все же,
Перерезано горло примерно в одиннадцать двадцать.
Очень хочется крикнуть «Стоп!» и хотя бы — в зеркало
Там увидеть себя, ну конечно, уже одинокую
Ты уже не увидишь, погрязший во лжи, как крыша поехала
Как неслась к маникюрше, все ей рассказать, как жестоко ты...
Потом — церковь, и слезы навзрыд перед ликами
Вот там я была настоящая — просто без граней
Боже мой, я таяла, словно свеча, задыхаясь криками
Наизнанку — от слов твоих и запоздалых посланий.
Я сейчас что угодно отдам, чтобы это навеки ЗАБЫТЬ
Без сознанья не падать и вылечить анорексию
Надоело себя приучать/приручать, и заново жить
Ты не спрашивай больше, я в обморок ведь могу. Подрывает сильно.
Горячим и сладким кофе себя лечу, влюбляюсь в киношных
Его больше нет и даже почти не больно (ну может всего немножко)
Мне уже моя жизнь не кажется слишком пошлой
Хотя, более чем.. Но сойдет для дворовой кошки.
Превращаюсь медленно в дождь, чтобы капать на дворники
Твоей серой, моей любимой — той, что вместе куплена, выбрана
Я запуталась. Правда. Кусок боли на подоконнике
Тот, что курит, не тушит, потом по одной еще, с кожей выдрана.
Уходила первая. Разрешала стереть мой номер, но не из памяти
Ты же помнишь, сползала по стенам, хрипела, но верила
Ты — в охапку меня, успокаивал, то же мне шоу-реалити
Я курила, худела, тебя отпустив до нескорого. Просто потеряна...
А сейчас — дым в потолок, много чужих номеров в записной
И с собакой гуляю подолгу, когда небо над крышами виснет
Ты безумно грешен, мой бог, и уже — вот прикол — не со мной,
Прочь из сердца. Но счастья тебе во веки веков. Ныне и присно...