В день зимний, а может быть даже весенний
Пес Шарик грустил одиноко на сене:
"Спасения нет мне от жизни суровой.
Вот если бы стал я, к примеру, коровой.
Мне этого сена хватило б надолго.
А раз я собака, не вижу в нем толку.
Лежу, все бока исколов о стожок.
А мне бы вареной колбаски кружок.
Лежу здесь один. Никому я не нужен.
А был бы коровой: вот завтрак и ужин.
А так, лишь забота одна - охранять.
Как хочется в жизни мне всё поменять.
А впрочем, копёшка бесхозна наверно.
Тогда получается вовсе нескверно.
И зря я весь день одиноко грущу.
Я к сену теперь никого не пущу.
Имею ввиду - не пущу без оплаты.
Ну, Шарик, ума у тебя аж палаты.
И если коровам стожок очень нужен,
Из сена я выжму и завтрак, и ужин».
И вот так решив, пес усилил охрану.
В упорстве сродни стал наш Шарик барану.
Хоть слышал всё время бурчанье кишок,
Стерег непрерывно злосчастный стожок.
Сидел до упора и вот он итог:
От голода Шарик совсем занемог.
Но только, уж очень боясь прогадать,
Решил он и дальше поголодать.
За сеном идут, ну а он не пускает.
Уже не встает, но по прежнему лает.
Всё цену герой норовит наш поднять.
Повыгодней сена стожок обменять.
Да только уже распускаются почки.
Травой – муравой покрываются кочки.
А сено подгнило и вряд ли годится.
И надо бы Шарику остепениться.
А вот и финал, что придумал народ,
Для Шариков самых различных пород:
Коль сам ты не "ам" и другим не даешь:
Собакой на сене, пожалуй, умрешь.