Мы просто ели.
Еле-еле
держался в сытом теле
оголённый
голосом не нашей боли,
в нас внедрённый
Божьей волей,
объединяющий людей, исконный,
завещанный имеющим сердца,
не зависящий от хлеба
дух –
равновеликий,
как для сына, так и для отца,
под общим для веков и поколений
небом…
За скромным ужином сидели –
вдруг,
как полог в продающем храме,
раздвоены в нас были: обонянье,
вкус,
осязанье,
зренье,
слух…
Надёжней, чем тростинки воском в трагедиях Эллады,
в лагерях Карлага, Мангышлака,
скрепленные казённой злостью
арматуринами ржавыми привеченные кости –
пришли к нам в гости
(я понимаю, что для многих – трудно, но это всем представить надо…)
и запели,
как свирели,
мыслящего Казахстана,
воскрешая братьев наших,
забытых нами,
к нам направленные миги,
песком присоленные,
те, что безымянно
в водоёме
красной совести осели…
В бреду туманном,
в открывшемся сквозь тленное проёме
качнулись ели
уссурийские под стук
стального топора,
предсмертный хрип,
визг пилорамы…
Янтарною смолой,
прозрачною и едкой,
захороводили под нашей эластичной кожей
биологически ещё живые клетки,
и отразились в них колымские метели,
раскрылись ледяные, распада избежавшие постели,
в них спящие вздохнули и у края, нашей жизни, сели –
(ведь жизни край, в любом краю, он вечно: рядом!)
и булки хлеба,
заполонившие когда-то
сны не лгущего Варлама,
с прицельной точностью снарядов
в зажириванье Духа,
окружившее нас ныне,
полетели…
Не задрожала,
как бывало,
от фейерверка за окном –
очередного праздничного –
над пластиковой плоскостью
неброского
стола,
сосновый ад припомнившая рама,
хотя сегодня там, во вне,
на плотском гульбище
озвучено как никогда
живые трупы безобразничали…
Такое вот стихотворение пришло ко мне,
мной ощутимое,
словно экземой – рубище,
мной зримое,
как заглянувшая в окно звезда,
трепещущая взором кроны,
гарцующей над памятью о личном пне,
на корневом коне,
чей корм, бессмертие дающий:
разделённая
(не важно, с кем)
беда…
Да, тополь, что у глаз моих листвою в звёздный храм входил,
как всё представленное выше, так же был…
Его спилил,
витрины под взгляды покупателей любезно подставляя,
владелец магазина, сам не зная,
что в этот миг вместо души им выбрана была еда…
Досылка точная,
и, если вникнуть в суть,
совсем – не злая.
Ведь суть не в том,
что мы едим,
поймите господа,
а в том, что делаем,
жизнь эту
(зачастую злую)
зная…