Серебристая капля размером с булыжник увесистый
Преспокойно сверкала на палубе – ртутное диво!
Словно малый осколок материи тонкого месяца.
Не казалась опасной вещица, но дюже красивой!
Наша троица - жизнью побитые тёртые крендели -
Ни за что не позволят себя провести на мякине,
Так, казалось, по-всякому им, что покуда не сбрендили,
Им и море по пятки, и тучи не шире бикини...
На разведку, коснуться, пощупать, и зубом надкусывать,
Первым вызвался Всадник, безбашенный горе-рубака,
Капитан с Провожатым ругнулись в синхронном напутствии,
Даже чайка зарделась, крылом погрозив с полубака.
А Крылатый с решимостью гордой, и царскою миною
Сделал пару шагов к артефакту, как в царство Горгоны.
Сотоварищам вдруг показалось, реальной, не мнимою
Парадигма угрозы от Вещи…но к страху несклонные
Они быстрым движеньем рванули к Крылатому Всаднику
И схватили за перья товарища с взором потухшим.
А вокруг, ощущение, будто готовятся к празднику
Непонятные твари и тени, ядрить твою в душу!
Приподнялась над палубой капля, презрев тяготение,
И взметнулся вокруг фейерверк обжигающих плёток,
Непонятные звуки и шорохи, словно в черчении
Штриховали пространство из воплей невидимых глоток.
Под давлением шума какой-то ужасной кондиции,
Появилась проекция сотканных радужных нитей,
И она разбухала как ночь во вселенских традициях,
«По идее, бежать бы отсюда, да хватит ли прыти».
Столь удачная мысль промелькнула и быстренько канула,
Не пустив даже круга по озеру острой тревоги,
А от капли осталась совсем невесомая гранула,
И у троицы враз подкосились затёкшие ноги.
Демонический хохот разнёсся над миром затерянным,
Возвещая приход во владения силы великой.
Тут уж точно не будешь заранее в чём-то уверенным,
Даже если прикинуться самой никчёмной толикой.
С выражением вышедшей в ночь ненароком сомнамбулы
Неприличных размеров лицо, испещрённое оспой,
Громогласно прошамкало что-то по типу преамбулы.
«Вот те раз, - прошептал капитан, - всё не так уж и просто»
Его странный наставник, пророк и, наверное, медиум,
Из какой-то другой позабытый реальности, - дервиш!
Возвышался над палубой и разговаривал медленно:
«...заодно сопричастие случая с цветом проверишь»
Всколыхнулась душа, и скупая слеза капитанская
Проскользнула к губам и упала солёною каплей...
«Это что за потоп, аль не рад мне – отродью цыганскому,
Ну, да ладно, скажу тебе весть и в покое оставлю.
Ты внимательно слушай, мой облик едва контролируем,
Это злые места, но с компанией легче идётся.
Мои светлые мысли потом на пергамент скопируем,
А покуда всё крепко запомнить, похоже, придётся.
Ну, готовы, Крылатый, и ты, немотой изувеченный?
Я начну излагать, а не-то заработаю грыжу:
Впереди три пути, они светом отдельным помечены:
Фиолетовый, алый и...мне полюбившийся рыжий...»