Режимы строгие для сердца моего,
Устало полубиться без него.
Любовь от безысходности,
В подвалы разума, без апелляций заключаю.
Без права посещений. Я ее лишаю
Всех глупых, безнадежным мыслей,
звонков и новых-старых писем.
В своем аду, в огне больных желаний,
С остатков воли - кандалы кую,
И без лица ее веду, в ту камеру, где
умирают наши страхи и мечты.
Где остывают души без любви.
И плавят из живых чугунные сердца,
Ровняют ритм и душат чудеса.
Но этим же спасают нас!
От огненно несчастных,
От самих себя.