Вот уже шестой день, как он в пути. Заперт в 9 вагоне поезда «Москва-Владивосток». Шестой день мелькают в окне елки да голые деревья, станции, люди, чемоданы, снова голые леса да поля. Небо серое, и все от него становится серым. Завтра его выпустит на волю этот железный змей, но такое ощущение, что ничего не изменится. Ноябрь. Он почти всегда такой. Все уже готово к зиме, а снега все нет. И все стоит такое серое, невзрачное, одинокое.
С каждым днем у него усиливалось ощущение, что он все глубже проникает в эту серость. Чем дальше, тем острее была нехватка дома, семьи. Он ехал в командировку всего на неделю, но почему-то казалось, что его сослали на самый край света пожизненно, и эта мрачная серость уже не отпустит его.
Бывает такое настроение, когда очень тоскливо. Вроде бы погода не должна влиять на наши внутренние ощущения. Но это не так. В России 7 месяцев такая погода, что только и ждешь лета. Май солнечный, и сентябрь бывает теплым. А потом опять 7 месяцев анабиоза. Просыпаешься и сразу включаешь свет. И так весь день проводишь в искусственном желтом свете. Но в нем нет витамина D. А лето очень короткое, и организм не успевает запастись им на целый год…
И бывают такие дни, без солнца, когда, кажется, само небо опускается все ниже и давит, давит своей серостью. А в одиночестве это давление просто невыносимо. Идет дождь или снег, дует холодный ветер, не хочется не смеяться, ни улыбаться, ни разговаривать с попутчиками. Хочется закрыть глаза и видеть сны: цветные, яркие, теплые, о доме, о семье, где все собираются за одним столом и смеются, пьют чай, родные голоса, звон посуды, запах лимонного пирога, и уже не важно, что за окном, когда ты не один.
Рано утром поезд прибыл во Владивосток. Почти всех встречали родственники и друзья. Он сошел с поезда, взял такси и поехал в гостиницу.
– Туман. – Произнес он первое за два дня слово.
– Да, у нас часты туманы, – сказал таксист, - вы надолго?
– На неделю.
– Тогда и хорошую погоду застанете. В ноябре то у нас редко туманы бывают. Это вот в июне-июле да! Почти каждый день. Так что вам еще повезло, застали наш туман!
Он доехал до гостиницы, поднялся в номер и вышел на балкон. Интересно, какой вид предстал бы перед глазами, не будь этого тумана? И вправду, какой густой, не видно ни домов, ни деревьев… ни людей. И стало так тоскливо, просто невыносимо. Вот где настоящее одиночество. Оно подкрадывается все ближе, прячась в тумане.
Доносятся звуки города, но это всего лишь шум. Людей словно нет. Ну, так одиноко, хоть кричи!
– Ло-шааааааааааа-дкааааааа! – положил он руки на перила балкона и крикнул со всей силой, пытаясь отодвинуть пелену.
– Ё-жииик! – донеслось вдруг из тумана.
«Это не эхо» – удивился он… и улыбнулся. А потом еще раз и еще. И стало легче. Люди есть, он не один. Они, может, так же скучают, ждут кого-то и надеются.
А может человеку и надо в такие моменты всего одно слово, чтобы почувствовать, что он не один, что он кому-то нужен, что кому-то не безразлично его одиночество. Он глубоко вдохнул, словно пытаясь почувствовать запах тумана. Он холодный и неприятный, похож на воду, в которую опускали кисточку с разной краской, отчего она стала серой и грязной. В тумане размешаны тоска и одиночество.
Он резко выдохнул и пошел в комнату. Мурашки побежали от кончиков пальцев по рукам к спине. Впервые за целую неделю он почувствовал радость.