ты сидишь в комнате уже 15 часов 43 минуты 18,5 - 19 секунд; солнце успело сесть и снова подняться - 44 секунды - красный тюль задёрнут: светотень, лучи солнца, проникающие сквозь, растекаются по твоему лицу, как аларм по подводной лодке, куда ты денешься - вдоль лба две тонкие морщинки - 15 часов 45 минут 2 секунды - в левой руке бесцельно дымящая папироса. ты сидишь в комнате уже 15 часов 45 минут и 56 секунд, зачем-то поджигаешь одну за другой папиросы, за всё время так и не скурив ни одной, и смотришь в выключенный монитор. 15 часов 46 минут 14 секунд: по коридору не спеша движется шорох, но ты не слышишь - или только делаешь вид. я появляюсь на пороге, держа в правой руке клочок бумаги в клетку, а в левой - спинку стула. он волочится по выщербленному паркету двумя ножками, то и дело подпрыгивая, запинаясь о неровности и выбитые временем трещины. "я написала стихи," - говорю я, прохожу на середину комнаты, ставлю стул, забираюсь на него. читаю по бумажке, в меру меланхолично, делая слишком длинные паузы между строчками:
аллегории сломаны
кока-кола
скучает по кокаину.
ты сидишь ко мне спиной, подносишь к губам почти дотлевшую папиросу, делаешь первую за 15 часов 53 минуты 11 секунд затяжку и выдыхаешь: "это не стихи. если только ты не претендуешь на наркоманское хокку". я бесшумно соскальзываю со стула, беру его за спинку, волоку к двери. останавливаюсь на пороге, поворачиваю голову, через плечо отвечаю: "всё, что читается, стоя на стуле, - стихи. особенно - если твоя голова в петле," - и ухожу.