«ПО НЕБУ ПОЛУНОЧИ АНГЕЛ ЛЕТЕЛ…»
(Заметки о первых русских паломниках и об истоках русской духовной поэзии)
6. О "хождениях" без проку
Первые русские паломники были людьми состоятельными: высшие чины белого и чёрного духовенства, члены княжеских, боярских и купеческих семей. Но по мере увеличения клира и паствы, роста церквей и монастырей всё глубже проникала в массы богоугодная идея "хождения" ко святым местам, где ум и сердце быстрее возносятся к Богу и действенней становится молитва, ведь любое касание святыни - это касание вечности, перед которой все сиюминутные радости и выгоды - лишь прах и пепел. И тянутся к святыням греховные души с надеждой о спасении своём для жизни вечной...
Поучительную историю об одной "заблудшей овце" поведала нам новгородская былина, былина про разудалого боярского сына, про необузданного силача Ваську Буслаева. Смолоду им было "много бито, граблено", и вот решил он, что "под старость надо душу спасти". С материнского благословения отправился Васька "со своею дружиной хороброю" через "славное море Каспицкое" "прямым путём в Ерусалим-град". Немало трудностей преодолел он прежде, чем сумел наконец "ко святой святыне приложиться" и "в Ердани-реке" искупаться. Да вот беда: не верил Васька "ни в сон, ни в чох", а вера в Господа Бога была слабой, потому и раскаяние и покаяние новгородского богатыря были, видимо, неискренними.
На обратном пути его снова обуяли гордыня и озорство, "стал с дружиною тешиться и забавляться". Захотелось снова показать своё удальство, перепрыгнуть через заговорный камень, "высотою в три сажени печатные", "в долину три аршина с четвертью". А на пути лежала "пуста голова, человечья кость". "Пнул Василий ту голову с дороги прочь", разбежался... "и тут убился под камнем".
К 12 столетию страсть к паломничеству во Святую Землю, захваченную крестоносцами, настолько распространилась, что стала вызывать тревогу в среде русских иерархов. В письменном памятнике того же века "Вопрошание Кюриково" есть любопытный диалог. На вопрос: "Не грех ли возбранять странствования в Иерусалим и вообще к святым местам?" - новгородский епископ Нифонт отвечает: "Не только не грех, напротив - хорошо делаешь!.. Ходят они, чтобы быть праздными, только есть да пить". Но - "Помните и заботьтесь о странниках, и о убогих, и о заключённых, и ко своим сиротам милостивы будьте", - призывал свою братию в середине 11 века другой епископ, тоже новгородский, Лука Жидята (или Жирята), с которого, кстати сказать, начинается отсчёт имён, прославивших древнеотеческую литературу.
Да, были на Руси испокон веков праздные бродяги, но всё же в основе русского странничества лежало прежде всего глубокое религиозное побуждение.
(Продолжение следует)