Вся жизнь моя - нелепый фарс,
Но я в ней отчего-то - зритель.
Безмолвных сцен большой любитель,
Надменно оболтаю вас...
К чему красиво говорить
В наш век попсовых фарисеев?
В глубине моей мыслительной коробки
Громоздятся неугомонные карлики,
Мнящие себя Наполеонами.
Ведь каждый уверен: он не тупее пробки.
У одних в почете законы гидравлики,
Другие озабочены миллионами,
Третьи просто пытаются выжить.
Они не признают,
Но знают:
Истиной не торгуют на бирже.
Я ставлю ногу на карниз,
В поисках створки из неизбежности.
Еще на что-то надеясь (как странно),
смотрю вниз.
Вижу механических монстров
На поводке закона центробежности.
Этот неизменный в безликости остов,
Зовущийся большим городом,
Бьется в нервном припадке,
Как пес пчелой, укушенный народом.
Он пышет чем-то омерзительно-сладким,
Наверное лестью,
А может - самомнением.
Как остывшей местью,
Своим стихотворением
Я выдуваю сор из углов площадей
Посвистом ветра простуженных улиц,
Кидаю в лица “загнанных лошадей”
И в руки матерых времяубийц.
Остервенело глядя в окно
На то, что некогда звучало,
Утешаюсь на время
его уже привычным отсутствием.
Но:
Придет ли конец, если было начало?
13.12.06.