У каждого из нас своё, подруга, лихо.
Не спится мне сейчас, в квартире тихо-тихо.
Но эта тишина обманчива, послушай,
коль телу нету сна, заставь, попробуй, душу.
Она, то есть душа, не ведает покоя.
Ей жизнь нехороша, и всякое такое.
Я обращаюсь к ней – да будь благоразумна! –
сто тысяч раз на дню доверчиво и умно.
Скромнее надо быть, не будь ты привередой,
пока не рвётся нить, пока минуют беды,
пока судьба даёт нам радости немножко,
пусть даже выльет в мёд и дёготи с полложки,
пока ещё с тобой другая, как близняшка,
и в жизни есть любовь, что тёплая тельняшка -
найди покой себе в обыденной рутине,
и руку дай судьбе, застрявшей в паутине
привычных слов и дел, и свёрнутых желаний,
и полюби удел, предписанный заране
тому, кто не связал амбиции и силы,
кто петь в Концертный зал пришёл, а голос - сиплый.
Толково и умно я говорю с душою,
но ей-то всё равно, и всякое такое...
А ей, душе, плевать на все увещеванья.
Раскованность ей – мать, И сёстры ей – желанья.
Огонь ей - сводный брат, а я ей - для забавы,
не лучший, говорят, но и не худший, право.
До самой до поры, когда покинет тело,
её хоть в топоры – живёт, как жить хотела!