Мои побратимы - темень да тлен.
Агония неба - в границах радужки.
Я - прима статичных пыточных сцен в прозрачном гранёном камушке.
Мои ладони – всегда к тебе.
Белы-белы, во тьме путь высветят.
Ты найдешь мой склеп и будешь гадать, я мёртв или вечно при смерти?
Я всё ещё сплю, не осмеян никем,
Мир слеп и нем, никого не осталось,
Ни кукол Её, ни трона, ни стен. Самая прочная только малость –
Для Вечного сна нерушимый кокон.
А в зале тихо, а в зале мёртво.
Ты руки собьёшь в горячую кровь, но он останется цельным, твёрдым.
Я всё ещё сплю, не разбудит никто.
В заброшенном замке тихо-тихо.
Грези там, далеко, высоко, моё ранимое юное лихо.
Грези, что, кажется, я проснусь,
Приду, касанием губ отмечусь,
Грези, что мне не остаться Спящим на долгую зимнюю Вечность.
Вечность? Подумаешь, оборот!
Почти услышал: «Знали и хуже!»
Жаль, от этого мой кристалл не станет всего лишь глубокой лужей.