Все еще бодрые шины машины
Улыбались, задержав дыхание.
Я много слышал о тебе былины,
Но нету чувств в воспоминаниях.
Есть только смутные такты и факты
Плоских тетрадей и фотографий,
Только полные эйфории акты
К чувствам создания эпитафий.
Когда музыка начинается,
Тогда свет бесконечно всюду,
Он пронизывает, не отражается,
Застает в беглом танце Иуду:
Между замков могильных без памяти,
Идет юноша с лицом Иисуса,
Он зазывает Иуду к памяти
Джима Моррисона, словно муза.