ПЛАНИРОВАНИЕ ДНЯ
Пришивать вырванную с мясом пуговицу к жилету.
Зашивать чёрные, еще совсем не рваные, колготки.
Взять фотоаппарат и почти не засвеченную плёнку.
Дописать на ходу последнее (в книгу) стихотворение.
В 12 часов - у парадного подъезда съёмка.
Не забыть положить в сумку простынь новую и белую,
купленную в универмаге на медь намедни.
Трусики и бюстгальтер носить отдельно.
Нарисовать уменьшенные рисунки в журнал тушью и акварельно.
Сверху положить (на жизнь) банное большое полотенце.
Съёмка: 10 кадров - фэт-шоу в клубе «Черри» и проститутки.
10 кадров - (драка?) Жириновский из Думы.
Кадров 10 - (бабское) банное крутое «ню»
Кадров 5 - с презентации «LG» для «Компьютерры».
Успеть на семинар критики к Гусеву в Литинститут.
***
О, Закат Европы! – сплошной декаданс Евы.
Вечное попечение - плейбоевский вариант -
плебейский дух времени.
Сакральный тип человека: ублюдок -
привёл к победе толпы (и нас).
И, покорившийся стаду, сверхчеловек умер.
И привёл стада масс-искусства
в гениальный упадок масс.
Новое варварство - декаданс -
трескучая сила немого искусства масс.
Круг шедевра замыкается простым шашлыком.
И голая виртуозность, войдя в экстаз,
уже танцует на пикнике-перформансе голышом.
Компьютерный человек - всеобщее ****ство «тех».
Всё общее: и искусство, и Интернет.
И ты - Адам - и ты уходишь вместе с Евой
на нет, т.е. на сайт, и веришь, что вместо Бога
есть виртуальный (мо)мент.
АБЗАЦ
Писать с абзаца лицо твоё.
Взять слово-рифму на абордаж.
Получится вербальный портрет-верблюд.
т.е. ****ь,
т.е. портрет «ж»,
где по праву будет попрано е на ё.
Определённо мною опредмечено здесь гнездо слов.
Ну и что, что аберрация формы - с листа не пить.
Писать с абзаца (заново) твоё лицо,
как единственный в мире абсолют. И
букет-буквоед попадает в хаос - риск
заготовок бумажных. Вагон быта
съедает зимние валенки, валенки,
т.е. вишни, вдрызг.
И я опять у твоего лица,
т.е. как у разбитого
(мною) корыта.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ГАМЛЕТА
Запах пластика, нимфомания.
Эфемерность мягкой конструкции.
Манекена зеленоватого
всплывших разных частей деструкция.
Среди лилий белых пластмассовых,
средь кувшинок желтых и восковых
я искал подобие пластики
пластика тела линий твоих.
Но лицо твоё мягкой конструкции
отвечало грудей деструкции,
и я видел Офелию юную -
на могиле её нетронутой.
Средь кувшинок жёлтых и восковых,
среди лилий белых пластмассовых
я увидел тебя, Офелия,
и влюбился в лицо зелёное.