Рассвет на поле Куликовом
и полной чашей – тишина.
В душе покой. Но зреет слово,
чья суть не будет холодна.
Мильон теней в янтарном свете.
И показалось, вижу я –
идут, за руки взявшись, дети
в зарю иного бытия.
Суть миража, но я поверил:
счастливых дней – не миновать!
Вот поле, где Донской умерил
до праха Золотую рать...
Вдыхая терпкий запах крови,
не слыша хоры воронья,
глядел со скорбью и любовью
князь на далёкого – меня.
Шептал: «Засеем поле хлебом!» –
и даль в глаза ему текла.
Светает… Но ещё полнеба
ночная занимает мгла.
Плывёт луна, как знак вопроса:
что будет? сбудется? сбылось?
И дарит горечь папироса,
и в сердце – нежное до слёз.
_