Неделя до снега в необетованной земле.
До манны оленьей. До сант. Их лихого десанта.
Индейка под коркой как лампа горит на столе,
в компанию фениксов не удосужась вписаться.
Древесный притин для сильфид у меня за окном
разносится бунтом своих неуемных насельниц,
он будет им дом богадельный, затем – парфенон,
и, даст бог, весною претерпит свое потрясенье.
И станет, не той инсталляцией в сумрак вещей,
из проволоки, бирок на ней и утраченных связок,
но станет красиво живым, дольче виты дольчей.
Компанией фениксов. В ней угнездившимся вязом.