Из той породы зверей озлобленных,
Щенков жестоких, паршивых, тощих,
Из тех знамен, на ветру изодранных,
Что бури вечно в ночи полощут,
Он костью был, безнадежно сломанной,
Каморкой душной, бельмом и язвою.
Он был для сильного невольным клоуном.
Мир не просил его, - а он отказывал.
Он отвратительным был ветхим мусором,
Он резал глаз как тупое лезвие.
Чуть что – кусался он. И был покусанным,
Созданье странное и бесполезное.
Он был не нужен мне. Он был не выгоден.
Не эстетичен. Он был за гранями
Моих потребностей. Но он так выглядел!
Своей же гордостью смертельно раненный…
Как мог позволить я так независимо
Дышать со мною единым воздухом?!
И наслаждаться своими мыслями,
Когда они для меня не познаны.
Я добивался любыми средствами
Того, что хочется, любыми силами.
Он стал моим. Это интересно, ведь
Он ждал лишь просьбы. Я попросил.
*
Гордыня так же насквозь видна.
Разорван скрепленный договор.
Меня волнует деталь одна:
Он стал моим, или я – его?