Смеялись мудрые вельможи
Над притчей глупого шута…
Тот извивался, лез из кожи,
Как под ударами кнута,
Ходили худенькие плечи,
Цветным прикрытые холстом:
Шут вёл дозволенные речи
О недозволенно простом…
О том, что голод в государстве,
Что враг к войне лишь повод ждёт,
О том, что вскоре рухнет царство,
И власть к шутам в нём перейдёт.
И что тогда – поправ приличья
И обратив святыни в прах –
Всех верящих в ума величье
Распнут в дурацких колпаках.
Пыхтя и корчась от натуги,
Шут потешался над собой,
И лишь трясущиеся руки
Страх выдавали пред судьбой.
Но царь к шуту был благосклонен –
Гневиться грех на дурака,
И, показав, что он доволен,
В награду дал ему пинка.
Шут, ковыляя, удалился,
Но лишь добрался до ворот –
Слух по округе прокатился,
Что пострадал он за народ.
Прошло пять лет,
И в зале тронном,
Где прежде веселилась знать,
Шут – в набок съехавшей короне –
Решил приём от скуки дать.
Велел из тюрем и пытален
Он привести к себе всех тех,
Кто зубы здесь когда-то скалил,
Ища сомнительных утех.
Затем, глумяся неприлично
Над жалким видом тех бедняг,
Шут на монарха самолично
Дурацкий натянул колпак.
И пред ликующим народом,
Шута признавшим мудрецом,
Он обещал им всем свободу,
Коль царь заявится глупцом.
Но тот, боль ран превозмогая,
Захохотал над дураком
И, гнев свой праведный скрывая,
Вновь наградил шута пинком.
Шут по привычке покатился,
Сумев корону удержать,
Но лишь на трон он взгромоздился –
Велел всех пленников распять.
И, корча в страшной злости рожи,
Припомнил он им день,
Когда смеялись глупые вельможи
Над притчей хитрого шута…